Сердце матери.

{"document": [{"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "1-92.jpg", "filesize": 120065, "height": 800, "pic_id": 191524, "url": "https://storage.yandexcloud.net/pabliko.files/article_cloud_image/2022/10/17/1-92.jpeg", "width": 1200}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "…Так получилось, что в компании веселых, подвыпивших ребят Пашка возвращался с танцев. Навстречу им вышли парни с завязанными на узел рубашками на животе. Слово за слово – началась драка. Получив крепко по зубам, причмокнув солоноватую жидкость, выступившую во рту, Пашка словно озверел. Он схватил одного из парней и бил его кулаками, ногами до тех пор, пока его не оттащили. Придя в себя, он понял, что на этой площади, где еще несколько минут назад было огромное количество ребят, в данный момент нет никого, кроме него, лежащего парня на асфальте и наряда милиции…Парень оказался бездыханным. Приехавшая «Скорая» констатировала смерть и забрала парня в морг. Пашка – в отделение милиции. Долгое время его мурыжили, допрашивали, жалели, советовали… В конце концов, он замкнулся и решил, что лучше плыть по течению, чем барахтаться, причиняя себе вред. Совсем недавно, полгода назад, Пашка вернулся из Армии. Два года интересной, насыщенной жизни, море впечатлений и много новых навыков, вот что он привез с собой, после службы в ВДВ. Встречи с друзьями затянулись, с работой все откладывалось, а теперь, и подавно думать об этом не стоит. Одно не давало ему покоя, старенькая, больная мама… Она никогда не ругала его, не взывала к его совести, она, просто, смотрела на него с укоризной и тихонько вздыхала. «Что я наделал? Работал бы, как нормальный человек и все было бы в порядке, не таскался бы по этим танцам! Как же мама теперь?» Вера Михайловна, прямо из отделения милиции была доставлена в кардиологическое отделение. Сердечный приступ был таким сильным, какого она еще не испытала ни разу, за свою долгую жизнь. Родила она своего мальчика очень поздно. Ей было уже, около сорока. Робкая и не яркая от природы. Она не пользовалась успехов у противоположного пола, так и жила, по-тихому, одна. Пока на их фабрику не приехал новый мастер цеха. Он заметил скромную женщину, оказал ей внимание, а у неё, словно голову снесло, так закружило, что потерялась в реальности! Через полгода он уехал «поднимать» работу на других фабриках, в других городах. Вера переплакала это горе и, вдруг, поняла, что она в тяжести. Сначала испугалась, а подумав, решила, почему бы и нет! Жизнь проходит стороной, а тут – ребеночек…Стыдно ей было, глаза прятала, да однажды, за общим обеденным столом, самая въедливая и противная сплетница Маруська, вдруг, сказала: - Вера, ты чего нас сторонишься? Чего, вечно глаза в пол! Эй, подруга, тебе счастье привалило, а ты с нами делиться не хочешь! Вера вскинулась, хотела ответить, что ни будь обидное и резкое, да напоролась на добрый, откровенный взгляд Маруськи. Она замерла, потом, разревелась… и вскоре, всем цехом сидели и выли, обнимаясь…Когда она родила, ничего покупать не пришлось, все принесли женщины с работы, даже коляску, красивую, синюю, на блестящих колесах…Пашка рос спокойным и самостоятельным. Вера, будучи сиротой, не баловала и не сюсюкалась с мальчиком. В результате, он рос рассудительным и смелым. Вера уходила на работу, не боясь оставить его одного дома. И в армию он уходил прекрасным мальчиком… Вера, лежала под капельницами, и ей не давало покоя одно: «Когда я его упустила, когда?» На суде она сидела, низко склонив голову. Она не слышала, что говорили люди, что говорил судья, все звуки слились для нее в один сплошной гул, а она теребила в руках влажный платочек и очнулась, лишь когда услышала голос своего сына: - Мама, мамочка, прости меня, мама! - она вскочила и увидела, что её сына выводят из зала суда. - Паша! – закричала она, и чьи-то руки подхватили ее, падающую на пол. Потом ей сказали, что дали ее сыну срок семь лет. Она не плакала, слез больше не было. Она сидела у окошка и смотрела в одну точку. Навещавшие ее соседи, заставляли ее поесть, попить чаю, а она словно ватная стала. - Вера, послушай! Если ты себя так будешь вести, то ты умрешь! А Пашке помощь твоя нужна! Пойдем, завтра, попросишь свидание с ним, у них так можно! Отвезешь ему еды разной, поди, кормят их там помоями…Вера Михайловна словно получила толчок! Разрешили им свидание, да вот только ехать было очень далеко. Женщина, никогда не выезжавшая за пределы своего города, отчаянно, собралась в путь. -Пашенька, милый!... - только и смогла она сказать, а слезы, так и заструились по её щекам. Перед ней стоял худой, бледный, с огромными тоскливыми глазищами парень. Что-то отдаленно напоминало в нем прежнего, жизнерадостного парня. Он обнял мать и уткнувшись носом в её макушку заплакал……Возвращаясь, Вера Михайловна дала себе зарок, помочь сыну, во что бы то ни стало! А как заболеет он там, да помрет? На выручку, как всегда, пришла соседка. - Вера, я знаю, к кому тебе нужно сходить! Эта бабка помогает всем, только денег нужно ей дать…На следующий день, соседка заглянула в двери: - Ты готова? Сейчас мой подъедет на мотоцикле, и мы тебя отвезем! Спускайся на улицу! Вера Михайловна достала из шифоньера аккуратный, связанный ленточкой узелок, развязала и взяла оттуда все купюры, накопленные на похороны, за долгие годы. - …Значит говоришь, еще шесть лет ему сидеть? – скрипела старушка, шустро передвигаясь по комнате. - Да, а он слабенький такой стал, худенький, боюсь я за него! - Не бойся, помогу! Вот, гляди сюда, я тебе этот гвоздь даю, он завороженный, слушай внимательно, в полночь пойдешь на кладбище, найдешь заброшенную, старую могилку и ровно в двенадцать часов ночи, вобьешь этот гвоздь молотком в могилу и приговаривай, с каждым ударом: Сердцем прошу за сына!», поняла? Вера Михайловна закивала головой, пряча свой страх, выложила деньги на стол и выбежала, зажимая в руке «заговоренный» гвоздь. - Ну, Вера, что она тебе сказала? – бросилась ей на встречу соседка, - Бог ты мой, на тебе лица нет! Ну поедем, милая, поедем! Дома Вера Михайловна все рассказала. - Страшно же, ночью, на кладбище! Жутко! – поежилась соседка. - Ну и ладно! А я пойду, надо Пашку спасать! … В эту же ночь, она собралась идти. Да вот беда, часов в девять вечера пошел сильный дождь. Веру Михайловну это не остановило. Она достала старый плащ, длинный, с капюшоном, взяла с собой молоток, «заговоренный гвоздь» и вышла под проливной дождь. До кладбища дошла. Времени было без восьми минут. Раздумывать было некогда, Вера Михайловна двинулась между рядами. Она очень боялась, что до положенного времени не удастся отыскать ту самую, заброшенную могилку. Она нашла. Деревянный крест покосился. Трава сравняла холмик с землей. Не было ни оградки, ни лавочки…Вера Михайловна присела, достала гвоздь, молоток и, в кромешной темноте, нащупала место, куда лучше вбить гвоздь, занесла молоток, в этот момент, в небе громыхнуло, женщина вздрогнула, но опустила молоток со словами Сердцем прошу за сына!», второй, третий…сердце гулко стучало, уже в висках, женщина хотела выпрямиться, но могила держала ее, она дернулась несколько раз и упала на могилку, выронив молоток……Утром ее нашел кладбищенский смотритель. Женщина была мертва, ее глаза были открыты, а подол ее плаща был прибит большим гвоздем к могиле. … Павла вызвали к начальнику тюрьмы. Он шел, едва волоча ноги, страшное предчувствие закралось в сознание. - Павел, - вот, крепись, мама твоя умерла, разрыв сердца…Как ледяной водой окатили, схватился за горло, где душил, собравшийся ком, закричал! - Мама! Прости, мама! Это я разорвал твое сердце…"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Конец."}], "attributes": []}], "selectedRange": [7270, 7270]}