Как жить, если ты свекровь, 3

{"document": [{"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Илларионой Борисовной меня первый раз назвали в двадцать пять лет. Первоклашка Настя. Это была девочка с такими огромными серыми глазами и белыми бантами в косичках, так серьезно она посмотрела на свою первую учительницу, то есть меня, и громко произнесла: - «С первым сентября Вас, Иллариона Борисовна!», что я чуть не расплакалась, принимая в подарок огромные оранжевые хризантемы. До чего же милая девочка! Ах, ну вот почему у меня нет дочки. А может ещё и можно. Такие мысли завертелись в голове. Через год и мой Сашенька должен был идти в первый класс, и мы выбирали и костюм, и портфель, и цветы. Как же давно это было. Даже не вспомню какой мы с Маринкой портфель тогда выбрали. Сестра моя всегда участвовала в жизни племянника, старалась доставать все самое лучшее, может потому что меня жалела, а может потому что своих детей не было. А что меня жалеть? Год проработав нянечкой, я восстановилась в педагогическом институте, который бросила из-за романа с Василием, отцом Сашеньки. Отучилась, пошла в школу работать. Сначала год на продленке, а потом мне дали свой класс. Как же я была рада! Конечно, до Маринки мне далеко. Это она у нас заслуженный педагог, великий математик и вообще умница и красавица. А я старалась для Сашки, чтобы мальчик знал - его мама тоже нужная, детей учит. Как уж так получилось, наверное удачное стечение обстоятельств, но через восемь лет работы в школе, мне дали однокомнатную квартиру. Тогда ещё можно было так делать, стоять в очереди на получение и дождаться жилплощади. Ушли мы туда не сразу, во-первых, как же мы оставим тётю Марину, а во вторых: «- Мама, у меня в соседнем дворе друзья, а там я никого не знаю!» - сказал мне мой тринадцатилетний сын. «- Не спеши, Иля! Давайте ремонт сделаем, новоселье устроим, тогда и видно будет», - уговаривала меня моя умная сестра Маринка. Я послушалась своих родных людей и спорить не стала. Тем более, за мной начал ухаживать один хороший человек. Его звали Петр Семёнович. Приходил в нашу школу чинить краны, слесарем подрабатывал. Был он на десять лет старше меня тогдашней, разведённый. Обустраивал себе дачу за городом и звал меня туда хозяйкой. Один раз я к нему поехала. Мамочки мои, сколько там красоты было! Пышные кусты смородины разных сортов - черной, белой, красной. Кусты жимолости, два сорта крыжовника - зелёный и тёмно-синий. Несколько яблонь и груш, слива, вишня. Даже малина жёлтая. Пётр Семёнович занимался ещё и разведением роз. Его любимым сортом была Глория Дей. «- Илечка, это чайно-гибридная красавица лучше всего смотрится в жёлтом цвете. Так она напоминает летний восход солнца, прохладный, но обещающий зной чуть позже», - Пётр Семёнович изо всех сил пытался быть романтичным. Я тогда была в самом расцвете своей женской красоты, и смело попросила сорвать для меня одну розу. Мой новоиспеченный жених побелел. Мне показалось, что я его чем-то оскорбила. Последовала целая лекция о том, как сложно вырастить куст, сколько уходит удобрений, полива и заботы. И ради баловства, не стоит рушить такую красоту пышного цветения. Тогда я просто понимающе кивнула головой, но на этом наша история с Петром Семеновичем завершилась. Ни Маринке, ни Сашке я об этом ничего не рассказала."}], "attributes": []}], "selectedRange": [84, 84]}