— У вас было много работы, а развлечения были? Ведь вы были так молоды.
— Вот так-то днем я теперь работала по хозяйству, а по вечерам играла в азартные игры.
Как это возникло? У нас в доме и прежде иногда играли в карты: то преферанс составлялся, то винт. Играли и мама, и бабушка Надежда Николаевна, и дядя Володя. С нами, детьми, тоже играли в разные невинные игры — в «свои козыри», «акульку» (она же «ведьма»), «подкидного дурака», «комбинацию». Азартные же игры возникли после того, как нас «уплотнили».
Сначала стали играть на деньги в лото. Вошли во вкус — явилось «очко». А когда поселилась в нашей квартире Н. Н. Филова, то стали играть в «девятку» и в «макао», а как-то раз кто-то даже принес настоящую рулетку.
— Нечего себе развлечения. Но ведь это не способ заработать деньги, так можно только их потерять.
— Мне шел пятнадцатый год, когда мне пришло в голову, что я могу зарабатывать деньги, подготавливая маленьких детей к поступлению в школу. Маму эта мысль обрадовала, — уж очень ей, бедняге, трудно было нас тянуть. Имею ли я на это право, окончив два класса гимназии, об этом я не подумала. Велика была тогда моя храбрость, а еще больше — желание быть самостоятельной, не сидеть больше у мамы на шее. Не помню, кто достал мне урок в какой-то небогатой и очень безалаберной семье, где нужно было учить двух детей — мальчика и девочку. Я занималась с ними как могла, добросовестно, стараясь применять методы моих первых учительниц, и мною, кажется, были довольны, и я уже твердо рассчитывала, что оба мои ученика осенью поступят в гимназию вполне достойно, как вдруг в этой семье случилось несчастье.
— Потом братья Филовы устроили меня в редакцию «Трудового Дона», и я на много лет стала журналисткой, газетчицей.
Один из братьев Володи, Виктор Григорьевич Филов, был большевик, подпольщик. Когда белогвардейцев выбили из Ростова, Виктор Филов стал редактором газеты «Трудовой Дон».
Володя стал фельетонистом в этой газете. Он подписывался: «Михаил Вострогин». Он и меня устроил в редакцию: без этой родственной протекции мне, дочери служащей, туда бы не попасть.
Вера Панова в молодости
— Журналист Вера Панова.
— Я стала думать, какой же мне взять псевдоним? Почему-то мне хотелось принять фамилию какого-нибудь литератора, уже известную. С детских лет я решила, что буду писательницей, никем другим, только писательницей. Мне представилась подпись «Вера Гаршина», но я тут же подумала, что замахнулась высоковато, и стала ждать, пока подвернется что-нибудь менее обязывающее.
Оно подвернулось. Кажется, в какой-то книге я встретила фамилию Вельтман. Раньше не знала, что был в прошлом веке такой писатель Александр Федорович Вельтман.
Мне почему-то представилось, что подпись Вера Вельтман будет не мещанской и благозвучной.
Володя одобрил.
Газета Трудовой Дон.jpg106.04 KB
— Что вы писали? Какие темы поднимали как журналист?
— Я стала помощницей районного организатора рабкоров по Нахичеванскому району и писала для газеты маленькие корреспонденции о нахичеванских заводах и фабриках, подражая Михаилу Вострогину.
Числилась я за отделом рабочей жизни. Моим шефом был завотделом, добрейший и снисходительнейший Миша Соболь, описанный в «Сентиментальном романе» под именем Акопяна.
Вообще, начало журналистского пути Шурки Севастьянова, героя романа, — это начало моего пути. Редакция «Серпа и молота» — это редакция «Трудового Дона», вплоть до уборщицы Ивановны и до балкона с почерневшей железной решеткой. Люди, с которыми я тогда соприкоснулась, почти все описаны в «Сентиментальном романе». Редактор Дробышев — это Виктор Филов.
Филов, Виктор Григорьевич (1896 -1938)
— У вас все стало получаться? Трудная жизнь позади и начались интересные будни журналиста?
— В противоположность Соболю и Вострогину, которые были довольны моей работой, Виктор Григорьевич меня не очень долюбливал. Я, девчонка, осмелилась с ним поспорить по вопросу о выборности рабкоров.
Немногие помнят сейчас, что зачастую в те времена рабкоры были не добровольные, а выборные: выбирались на собраниях так же, как члены завкома. Вопрос о том, писать ли данному человеку в газету или не писать, решался поднятием рук. Впрочем, это не было общим правилом, разные газеты и разные города решали этот вопрос по-разному. У центральной «Правды», например, рабкоры были добровольные, в «Трудовом Доне» — выборные.
«Почему?» — спросила я у Соболя.
Он ответил, что наш редактор считает, что так лучше.
Я не была с этим согласна и обратилась к самому редактору. С безапелляционностью, которой меня научили Володя и Базаров, я высказала ему свою точку зрения. Он так был удивлен этой дерзостью, что не сразу понял, о чем речь. Поняв, спросил: «Кто вас научил этому?»
«Никто, — сказала я. — Просто слышала, как об этом говорили рабочие на судоремонтном».
«Мало ли что говорят рабочие, — сказал он. — Они тоже могут заблуждаться, как и вы».
Я еще что-то брякнула, он сказал: «Короче говоря, делайте свое дело, а это предоставьте тем, кто правильнее мыслит, чем вы».
Советский юг.jpg381.8 KB
— Это было единственное издание в котором вы тогда публиковались?
— Сначала я работала в «Трудовом Доне», потом газета «Советский Юг» предложила мне писать для нее фельетоны в очередь с Ю. Юзовским и Борисом Олениным (Олидортом). Фельетонами в те времена назывались пространные эссе на какую-либо злобу дня, причем от этих эссе требовалась не только поучительность, но занимательность и даже, насколько возможно, некоторая, что ли, художественность. В центральной прессе мастерами таких фельетонов были М. Кольцов, Л. Сосновский и А. Зорич, вот и «Советский Юг» решил завести у себя нечто подобное.
Мы трое — Юзовский, Оленин и я — работали в очередь, темы каждый выбирал себе по своему усмотрению, иногда это было сопряжено с немалыми хлопотами и даже мучениями.
— В то время вы много работали, писали. А читать успевали?
— Среди новичков, подобных мне, в «Трудовом Доне» были Иван Ольшанский и Николай Шуклин. Железнодорожник Ольшанский писал стихи. Кажется, Шуклин тоже писал стихи, но я их не помню.
Его жена Анна Ивановна заведовала той библиотекой, где я брала книги. Эту милую женщину я описала в «Сентиментальном романе» — как она подбирает книги для Севастьянова. Описала и самое библиотеку, и свое отношение к книгам.
К тому времени я перечитала уже порядочно. Кроме тогдашнего девчоночьего чтения — всех этих Олькотт, Чарской, Бернетт, «Голубой цапли», «Сибирочек», «Лесовичек» и прочего — я прочла много из русской и мировой классики, о многом, например, о «Фаусте», знала что-то понаслышке, уже не Виктора Гофмана, а Блока, Есенина, Ахматову знала наизусть.
Я была, таким образом, уже подготовлена к новой среде, более литературной, чем наша редакционная среда, к новому общению.
— И это общение было?
— Тут начинаются новые встречи, они происходили и в редакции, и в том обсаженном розами особняке на Пушкинской улице, где, по роману, Шурка Севастьянов встречается с двумя Зоями.
В том особнячке я видела тогдашних ростовских поэтов — Володю Филова, Рюрика Ивнева, Рюрика Рокка, Сусанну Чалхушьян.
— Где еще проходили встречи?
— Подвальчик в клубе Рабпрос (работников просвещения), куда мы, редакционные чернорабочие, не сразу решились сунуться, потому что там собирались люди, уже числившиеся или числившие себя в литературе. Мы с нашими газетными заметочками не дерзали идти туда, где читались стихи и проза почти всерьез.
Помнится, повел меня туда Арсений Старосельский, новый знакомый по газетной линии. С ним я пошла без страха оттого, что он всех в этом подвальчике знал «как облупленных», так он выражался по тогдашней моде.
Собравшиеся в подвальчике называли себя РАПП — ассоциация пролетарских писателей. Возглавлял их Владимир Киршон, позже ставший известным драматургом, а тогда работник Донского комитета партии. Возглавлял он их строго, без малейшего попустительства, следя, чтобы никакая порча не проникла ни в РАПП, ни в рапповскую продукцию.
— Вам понравилось в подвальчике?
— Я стала заходить в этот подвальчик, иногда с Арсением, иногда одна. Я была при том, когда Фадеев читал там главы из «Разгрома», и при том, как Вениамин Жак читал свои стихи.
В Черных улицах
Да белая метель,
Эх, и хмурится солдатская шинель…
И когда его за эти стихи обругали — один сказал, что первая строчка это из «Двенадцати» Блока, а другой добавил, что «да белая» воспринимается слухом как «дебелая», и хотя я и с тем, и с другим была согласна, но мне впервые! — стало ужасно жалко поэта, которого ругают.
— Вернемся к вашим газетным будням.
— «Советский Юг» помещался во втором этаже большого дома на Дмитриевской улице, а на третьем этаже того же дома, как бы упрятанная за многими дверями и проходными комнатами, помещалась маленькая редакция краевой крестьянской газеты «Советский пахарь». Иногда из тех проходных комнат выходили сотрудники, здоровались, я отвечала на приветствия, но мы ничего друг о друге, в сущности, не знали и связаны не были ничем.
И вот стал выходить оттуда и приветливейшим образом здороваться маленький сухонький старичок, чуточку прихрамывавший на ходу, обросший чистенькой седой щетиной, с таким добрым и приветливым взглядом, что радость была на него глядеть.
Встречались мы этак несколько раз, здоровались, и он себя назвал: «Яковлев Полиен Николаевич, бывший сельский учитель, а ныне работник «Советского пахаря».
А потом вдруг задал вопрос: «А вы довольны вашей работой в «Советском Юге»? Не скучно вам?»
«Что вы, — сказала я, — сплошное веселье».
«Я вам хочу предложить кое-что повеселей, — сказал он. — Крайбюро юных пионеров предполагает открыть новую пионерскую газету, и я буду ее редактировать. Идите ко мне секретарем редакции, мы с вами знаете какие закрутим дела!»
«Да ведь такая газета уже есть, — сказала я, — и я — ее секретарь».
В самом деле, в Ростове существовала маленькая газета под названием «Ленинские внучата». Издавали ее крайком комсомола и Общество друзей детей. Первый осуществлял идейное руководство, а второе давало деньги. Редактором был Михаил Глейзер, он же редактор юношеской газеты «Молодой рабочий», а меня он включил в штат в качестве швеца, жнеца и в дуду игреца. Я — наряду с работой в «Советском Юге» — организовывала пикоров пионерских корреспондентов, собирала и правила заметки, выпускала газету. Во всем мне помогали детишки-пикоры, вплоть до того, что они на саночках привозили из типографии отпечатанный тираж, и раздавали газету подписчикам, и принимали подписку.
«Нет, — сказал Полиен Николаевич, — это не такая газета, какая нужна детям. У нас будут сотни тысяч подписчиков, и писать в газету будут все дети, сколько их есть на Северном Кавказе».
Ленинские внучата.jpg639.69 KB
— Получилось создать такую газету?
— И я поверила ему, и пошла секретарем в обновленную газету «Ленинские внучата», и никогда об этом не пожалела. Он отвоевал для нашей редакции отличную светлую комнату с балконом, он мгновенно собрал в эту новую редакцию множество новых людей — педагогов, ученых, детских библиотекарей, поэтов, вожатых, и кого-кого у нас не было, и все писали нам статьи всяк по своей специальности, и отвечали на вопросы читателей, а вопросы эти так и хлынули, едва мы выпустили два или три номера нашей газеты. И карикатуристы у нас появились, и бедовый раешник (его сочинял сам Полиен Николаевич)
— Получается вы поменяли несколько газет, как место своей работы?
— Работала я много, имея штатную должность в редакции «Ленинских внучат» и будучи обязанной не реже раза в неделю давать подвал в «Советский Юг», а кроме того, и из других газет — «Трудового Дона», «Молодого рабочего» мне нет-нет давали какие-нибудь задания, так как считалось, что я пишу хорошо. Так выглядело, думаю, на общем, довольно-таки сером фоне. По-прежнему мне все мечталось о настоящей литературе, но до этого было еще ой как далеко. Написанные мной несколько рассказов, одна повесть и пьеса «Весна» ничего общего с настоящей литературой не имели…
Ответы Веры Федоровны взяты из книги: Вера Панова «О моей жизни, книгах и читателях»
Пишите в комментариях, о чем еще вы хотели бы узнать. Если было интересно, то поставьте лайк и подпишитесь, чтобы не пропустить новые интересные статьи.
{"document": [{"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "Вера_Фёдоровна_Панова.jpg", "filesize": 9198, "height": 374, "pic_id": 517753, "url": "https://storage.yandexcloud.net/pabliko.files/article_cloud_image/2023/04/10/%D0%92%D0%B5%D1%80%D0%B0_%D0%A4%D1%91%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B0_%D0%9F%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B0.jpeg", "width": 299}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "href": "https://pabliko.ru/@notepadscribe/razgovor_s_veroj_panovoj_chast_i-159307/"}, "string": "Часть I "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "href": "https://pabliko.ru/editor/159314/"}, "string": "Часть II "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "href": "https://pabliko.ru/@notepadscribe/razgovor_s_veroj_panovoj_chast_iii-159693/"}, "string": "Часть III"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "href": "https://pabliko.ru/@notepadscribe/razgovor_s_veroj_panovoj_chast_iv-159734/"}, "string": "Часть IV"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"italic": true}, "string": "— У вас было много работы, а развлечения были? Ведь вы были так молоды. "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "— Вот так-то днем я теперь работала по хозяйству, а по вечерам играла в азартные игры."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Как это возникло? У нас в доме и прежде иногда играли в карты: то преферанс составлялся, то винт. Играли и мама, и бабушка Надежда Николаевна, и дядя Володя. С нами, детьми, тоже играли в разные невинные игры — в «свои козыри», «акульку» (она же «ведьма»), «подкидного дурака», «комбинацию». Азартные же игры возникли после того, как нас «уплотнили»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Сначала стали играть на деньги в лото. Вошли во вкус — явилось «очко». А когда поселилась в нашей квартире Н. Н. Филова, то стали играть в «девятку» и в «макао», а как-то раз кто-то даже принес настоящую рулетку."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"italic": true}, "string": "— Нечего себе развлечения. Но ведь это не способ заработать деньги, так можно только их потерять. "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "— Мне шел пятнадцатый год, когда мне пришло в голову, что я могу зарабатывать деньги, подготавливая маленьких детей к поступлению в школу. Маму эта мысль обрадовала, — уж очень ей, бедняге, трудно было нас тянуть. Имею ли я на это право, окончив два класса гимназии, об этом я не подумала. Велика была тогда моя храбрость, а еще больше — желание быть самостоятельной, не сидеть больше у мамы на шее. Не помню, кто достал мне урок в какой-то небогатой и очень безалаберной семье, где нужно было учить двух детей — мальчика и девочку. Я занималась с ними как могла, добросовестно, стараясь применять методы моих первых учительниц, и мною, кажется, были довольны, и я уже твердо рассчитывала, что оба мои ученика осенью поступят в гимназию вполне достойно, как вдруг в этой семье случилось несчастье."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"italic": true}, "string": "— Несчастье? "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "— Мой ученик умер, отравившись рыбными консервами. "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"italic": true}, "string": "— Что стало с вами? Нашли других учеников?"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "— Потом братья Филовы устроили меня в редакцию «Трудового Дона», и я на много лет стала журналисткой, газетчицей."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Один из братьев Володи, Виктор Григорьевич Филов, был большевик, подпольщик. Когда белогвардейцев выбили из Ростова, Виктор Филов стал редактором газеты «Трудовой Дон»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Володя стал фельетонистом в этой газете. Он подписывался: «Михаил Вострогин». Он и меня устроил в редакцию: без этой родственной протекции мне, дочери служащей, туда бы не попасть."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"caption": "Вера Панова в молодости", "presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "В.Ф.Панова в молодые годы.jpg", "filesize": 136217, "height": 631, "pic_id": 517761, "url": "https://storage.yandexcloud.net/pabliko.files/article_cloud_image/2023/04/10/%D0%92.%D0%A4.%D0%9F%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B0_%D0%B2_%D0%BC%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B4%D1%8B%D0%B5_%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D1%8B.jpeg", "width": 450}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"italic": true}, "string": "— Журналист Вера Панова. "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "— Я стала думать, какой же мне взять псевдоним? Почему-то мне хотелось принять фамилию какого-нибудь литератора, уже известную. С детских лет я решила, что буду писательницей, никем другим, только писательницей. Мне представилась подпись «Вера Гаршина», но я тут же подумала, что замахнулась высоковато, и стала ждать, пока подвернется что-нибудь менее обязывающее."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Оно подвернулось. Кажется, в какой-то книге я встретила фамилию Вельтман. Раньше не знала, что был в прошлом веке такой писатель Александр Федорович Вельтман."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Мне почему-то представилось, что подпись Вера Вельтман будет не мещанской и благозвучной."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Володя одобрил."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "Газета Трудовой Дон.jpg", "filesize": 108589, "height": 795, "pic_id": 517765, "url": "https://storage.yandexcloud.net/pabliko.files/article_cloud_image/2023/04/10/%D0%93%D0%B0%D0%B7%D0%B5%D1%82%D0%B0_%D0%A2%D1%80%D1%83%D0%B4%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D0%B9_%D0%94%D0%BE%D0%BD.jpeg", "width": 700}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"italic": true}, "string": "— Что вы писали? Какие темы поднимали как журналист? "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "— Я стала помощницей районного организатора рабкоров по Нахичеванскому району и писала для газеты маленькие корреспонденции о нахичеванских заводах и фабриках, подражая Михаилу Вострогину."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Числилась я за отделом рабочей жизни. Моим шефом был завотделом, добрейший и снисходительнейший Миша Соболь, описанный в «Сентиментальном романе» под именем Акопяна."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Вообще, начало журналистского пути Шурки Севастьянова, героя романа, — это начало моего пути. Редакция «Серпа и молота» — это редакция «Трудового Дона», вплоть до уборщицы Ивановны и до балкона с почерневшей железной решеткой. Люди, с которыми я тогда соприкоснулась, почти все описаны в «Сентиментальном романе». Редактор Дробышев — это Виктор Филов."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"caption": "Филов, Виктор Григорьевич (1896 -1938)", "presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "Филов.jpg", "filesize": 18093, "height": 512, "pic_id": 517770, "url": "https://storage.yandexcloud.net/pabliko.files/article_cloud_image/2023/04/10/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D0%B2.jpeg", "width": 394}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"italic": true}, "string": "— У вас все стало получаться? Трудная жизнь позади и начались интересные будни журналиста?"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "— В противоположность Соболю и Вострогину, которые были довольны моей работой, Виктор Григорьевич меня не очень долюбливал. Я, девчонка, осмелилась с ним поспорить по вопросу о выборности рабкоров."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Немногие помнят сейчас, что зачастую в те времена рабкоры были не добровольные, а выборные: выбирались на собраниях так же, как члены завкома. Вопрос о том, писать ли данному человеку в газету или не писать, решался поднятием рук. Впрочем, это не было общим правилом, разные газеты и разные города решали этот вопрос по-разному. У центральной «Правды», например, рабкоры были добровольные, в «Трудовом Доне» — выборные."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "«Почему?» — спросила я у Соболя."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Он ответил, что наш редактор считает, что так лучше."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Я не была с этим согласна и обратилась к самому редактору. С безапелляционностью, которой меня научили Володя и Базаров, я высказала ему свою точку зрения. Он так был удивлен этой дерзостью, что не сразу понял, о чем речь. Поняв, спросил: «Кто вас научил этому?» "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "«Никто, — сказала я. — Просто слышала, как об этом говорили рабочие на судоремонтном»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "«Мало ли что говорят рабочие, — сказал он. — Они тоже могут заблуждаться, как и вы»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Я еще что-то брякнула, он сказал: «Короче говоря, делайте свое дело, а это предоставьте тем, кто правильнее мыслит, чем вы»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "Советский юг.jpg", "filesize": 390963, "height": 950, "pic_id": 517766, "url": "https://storage.yandexcloud.net/pabliko.files/article_cloud_image/2023/04/10/%D0%A1%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8E%D0%B3.jpeg", "width": 788}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"italic": true}, "string": "— Это было единственное издание в котором вы тогда публиковались?"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "— Сначала я работала в «Трудовом Доне», потом газета «Советский Юг» предложила мне писать для нее фельетоны в очередь с Ю. Юзовским и Борисом Олениным (Олидортом). Фельетонами в те времена назывались пространные эссе на какую-либо злобу дня, причем от этих эссе требовалась не только поучительность, но занимательность и даже, насколько возможно, некоторая, что ли, художественность. В центральной прессе мастерами таких фельетонов были М. Кольцов, Л. Сосновский и А. Зорич, вот и «Советский Юг» решил завести у себя нечто подобное."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Мы трое — Юзовский, Оленин и я — работали в очередь, темы каждый выбирал себе по своему усмотрению, иногда это было сопряжено с немалыми хлопотами и даже мучениями."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"italic": true}, "string": "— В то время вы много работали, писали. А читать успевали? "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "— Среди новичков, подобных мне, в «Трудовом Доне» были Иван Ольшанский и Николай Шуклин. Железнодорожник Ольшанский писал стихи. Кажется, Шуклин тоже писал стихи, но я их не помню."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Его жена Анна Ивановна заведовала той библиотекой, где я брала книги. Эту милую женщину я описала в «Сентиментальном романе» — как она подбирает книги для Севастьянова. Описала и самое библиотеку, и свое отношение к книгам."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "К тому времени я перечитала уже порядочно. Кроме тогдашнего девчоночьего чтения — всех этих Олькотт, Чарской, Бернетт, «Голубой цапли», «Сибирочек», «Лесовичек» и прочего — я прочла много из русской и мировой классики, о многом, например, о «Фаусте», знала что-то понаслышке, уже не Виктора Гофмана, а Блока, Есенина, Ахматову знала наизусть."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Я была, таким образом, уже подготовлена к новой среде, более литературной, чем наша редакционная среда, к новому общению."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"italic": true}, "string": "— И это общение было?"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "— Тут начинаются новые встречи, они происходили и в редакции, и в том обсаженном розами особняке на Пушкинской улице, где, по роману, Шурка Севастьянов встречается с двумя Зоями."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "В том особнячке я видела тогдашних ростовских поэтов — Володю Филова, Рюрика Ивнева, Рюрика Рокка, Сусанну Чалхушьян."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"italic": true}, "string": "— Где еще проходили встречи?"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "— Подвальчик в клубе Рабпрос (работников просвещения), куда мы, редакционные чернорабочие, не сразу решились сунуться, потому что там собирались люди, уже числившиеся или числившие себя в литературе. Мы с нашими газетными заметочками не дерзали идти туда, где читались стихи и проза почти всерьез."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Помнится, повел меня туда Арсений Старосельский, новый знакомый по газетной линии. С ним я пошла без страха оттого, что он всех в этом подвальчике знал «как облупленных», так он выражался по тогдашней моде."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Собравшиеся в подвальчике называли себя РАПП — ассоциация пролетарских писателей. Возглавлял их Владимир Киршон, позже ставший известным драматургом, а тогда работник Донского комитета партии. Возглавлял он их строго, без малейшего попустительства, следя, чтобы никакая порча не проникла ни в РАПП, ни в рапповскую продукцию."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"italic": true}, "string": "— Вам понравилось в подвальчике?"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "— Я стала заходить в этот подвальчик, иногда с Арсением, иногда одна. Я была при том, когда Фадеев читал там главы из «Разгрома», и при том, как Вениамин Жак читал свои стихи."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "В Черных улицах"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Да белая метель,"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Эх, и хмурится солдатская шинель…"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "И когда его за эти стихи обругали — один сказал, что первая строчка это из «Двенадцати» Блока, а другой добавил, что «да белая» воспринимается слухом как «дебелая», и хотя я и с тем, и с другим была согласна, но мне впервые! — стало ужасно жалко поэта, которого ругают."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"italic": true}, "string": "— Вернемся к вашим газетным будням."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "— «Советский Юг» помещался во втором этаже большого дома на Дмитриевской улице, а на третьем этаже того же дома, как бы упрятанная за многими дверями и проходными комнатами, помещалась маленькая редакция краевой крестьянской газеты «Советский пахарь». Иногда из тех проходных комнат выходили сотрудники, здоровались, я отвечала на приветствия, но мы ничего друг о друге, в сущности, не знали и связаны не были ничем."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "И вот стал выходить оттуда и приветливейшим образом здороваться маленький сухонький старичок, чуточку прихрамывавший на ходу, обросший чистенькой седой щетиной, с таким добрым и приветливым взглядом, что радость была на него глядеть."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Встречались мы этак несколько раз, здоровались, и он себя назвал: «Яковлев Полиен Николаевич, бывший сельский учитель, а ныне работник «Советского пахаря»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "А потом вдруг задал вопрос: «А вы довольны вашей работой в «Советском Юге»? Не скучно вам?»"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "«Что вы, — сказала я, — сплошное веселье»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "«Я вам хочу предложить кое-что повеселей, — сказал он. — Крайбюро юных пионеров предполагает открыть новую пионерскую газету, и я буду ее редактировать. Идите ко мне секретарем редакции, мы с вами знаете какие закрутим дела!» "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "«Да ведь такая газета уже есть, — сказала я, — и я — ее секретарь»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "В самом деле, в Ростове существовала маленькая газета под названием «Ленинские внучата». Издавали ее крайком комсомола и Общество друзей детей. Первый осуществлял идейное руководство, а второе давало деньги. Редактором был Михаил Глейзер, он же редактор юношеской газеты «Молодой рабочий», а меня он включил в штат в качестве швеца, жнеца и в дуду игреца. Я — наряду с работой в «Советском Юге» — организовывала пикоров пионерских корреспондентов, собирала и правила заметки, выпускала газету. Во всем мне помогали детишки-пикоры, вплоть до того, что они на саночках привозили из типографии отпечатанный тираж, и раздавали газету подписчикам, и принимали подписку."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "«Нет, — сказал Полиен Николаевич, — это не такая газета, какая нужна детям. У нас будут сотни тысяч подписчиков, и писать в газету будут все дети, сколько их есть на Северном Кавказе»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "Ленинские внучата.jpg", "filesize": 655041, "height": 1186, "pic_id": 517769, "url": "https://storage.yandexcloud.net/pabliko.files/article_cloud_image/2023/04/10/%D0%9B%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5_%D0%B2%D0%BD%D1%83%D1%87%D0%B0%D1%82%D0%B0.jpeg", "width": 800}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"italic": true}, "string": "— Получилось создать такую газету?"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "— И я поверила ему, и пошла секретарем в обновленную газету «Ленинские внучата», и никогда об этом не пожалела. Он отвоевал для нашей редакции отличную светлую комнату с балконом, он мгновенно собрал в эту новую редакцию множество новых людей — педагогов, ученых, детских библиотекарей, поэтов, вожатых, и кого-кого у нас не было, и все писали нам статьи всяк по своей специальности, и отвечали на вопросы читателей, а вопросы эти так и хлынули, едва мы выпустили два или три номера нашей газеты. И карикатуристы у нас появились, и бедовый раешник (его сочинял сам Полиен Николаевич)"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"italic": true}, "string": "— Получается вы поменяли несколько газет, как место своей работы?"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "— Работала я много, имея штатную должность в редакции «Ленинских внучат» и будучи обязанной не реже раза в неделю давать подвал в «Советский Юг», а кроме того, и из других газет — «Трудового Дона», «Молодого рабочего» мне нет-нет давали какие-нибудь задания, так как считалось, что я пишу хорошо. Так выглядело, думаю, на общем, довольно-таки сером фоне. По-прежнему мне все мечталось о настоящей литературе, но до этого было еще ой как далеко. Написанные мной несколько рассказов, одна повесть и пьеса «Весна» ничего общего с настоящей литературой не имели…"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "Ответы Веры Федоровны взяты из книги: Вера Панова «О моей жизни, книгах и читателях» "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "href": "https://pabliko.ru/@notepadscribe/razgovor_s_veroj_panovoj_chast_vi-160757/", "italic": true}, "string": "Продолжение следует..."}], "attributes": ["heading1"]}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true}, "string": "Пишите в комментариях, о чем еще вы хотели бы узнать. Если было интересно, то поставьте лайк и подпишитесь, чтобы не пропустить новые интересные статьи."}], "attributes": []}], "selectedRange": [11890, 11912]}
Комментарии 8