Японская эстетика. Моно-но аварэ

{"document": [{"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Следующий эстетический принцип традиционной японской культуры, который трудно понять западному человеку — моно-но аварэ. Моно-но аварэ означает «печальное очарование вещей». Подразумевается, что каждый предмет, явление обладает своим особым, неповторимым очарованием, но которое скрыто, не лежит на поверхности, не проявляет себя явно, открыто. Только человек чувствительный, обладающий врожденным видением прекрасного и изящным вкусом, способен увидеть это очарование и испытать эстетическое удовольствие."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "«Моно-но аварэ также предполагает недолговечность, быстротечность существования всего сущего, чему учит дзен-буддизм: и женская красота, и жизнь человека, и жизнь растения конечны. Поэтому нужно успеть уловить эту мимолетность, выйдя в состояние «просветленного ума»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Моно-но аварэ покрыто дымкой недолговечности, эфемерности всего сущего, чему учит дзен-буддизм: и женская красота, и жизнь человека, и жизнь цветка конечны. "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "В рамках моно-но аварэ написан первый роман в японской литературе «Хикару Гэндзи-моногатари», или «Повесть о блистательном принце Гэндзи». "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Например, просветленная печаль наблюдается в раннем рассказе Дзюнъитиро Танидзаки «Та, которую я люблю» (1919): «Меня вдруг охватывает неизъяснимая печаль, которая сродни скорбному свету луны — он тоже почему-то печален… в мое сердце вливается чистая, прозрачная, словно ключевая вода, печаль, звонкая — какая охватывает, когда слышишь исполненные тоски звуки сямисэна»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Эстетический принцип моно-но аварэ подразумевает чувство завороженности явной и неявной красотой вещей и явлений, обязательно проникнутым оттенком беспричинной грусти, которую вызывают иллюзорность и бренности всего сущего."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Точного определения моно-но аварэ не существует, так как попытка выразить глубинные чувства словами может быть только относительной, способной лишь намекнуть на происходящее, пережить которое должен сам. Слово «моно» (дословно «вещь») — это все, что может вызвать «аварэ». Моно — это и духи всех живых и неживых природных объектов (лес, горы, реки), свободные души, покинувшие тела или объекты, духи мертвецов, призраки, привидения, духи животных или других существ. "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Слово «моно» (дословно «вещь») — это всё, что может вызвать «аварэ». "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Герой Д. Танидзаки Сигэмото из повести «Мать Сигэмото», прогуливаясь по горной тропе в лунную ночь, вспоминает детство, когда «он вслед за отцом пробирался проселочной дорогой». Светила луна «неровным светом», тронув «полоску чистой воды», опавшие лепестки сакуры, цветы розы – ямабуки. Этот свет преображал все вокруг, связь между реальным и нереальным казалась Сигэмото расплывающейся линией, «этот мир… лишь на мгновение, получив ясное очертание, вспыхнул и навсегда исчез…». Изменчивость ночного пейзажа, его непостоянство вызвали у героя очень сильные чувства аварэ."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Постепенно аварэ становится принципом художественного мышления, главным эстетическим требованием, предъявляемым к произведению искусства. Обычно выделяют четыре разновидности аваре: красота душевного движения, красота гармонии, красота печали и красота изящества. В известном японском энциклопедическом словаре «Кодзиэн» об аварэ сказано: «Моно – но аварэ —ощущение гармонии мира, вызываемое слиянием субъективного чувства "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "(аварэ) с объектом (моно). Оно может означать изящное, утончённое, спокойное – то, что открывается в момент созерцания. Моно – но аварэ достигло завершения в хэйнанской литературе, и, прежде всего, в «Гэндзи – монотогари», но прошло через всю нашу литературу»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "В Японии существует древняя традиция – любование цветами сакуры, являющаяся метафорой быстротечности бытия, изменчивости всего сущего (в силу непродолжительного периода цветения). "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "В романе Дзюнъитиро Танидзаки «Мелкий снег» («Снежный пейзаж») встречаются эпизоды, связанные с символическим изображением этого растения и его влиянием на душевное состояние героев. Сатико, одна из главных героинь произведения, с трепетом относится к сакуре, по ее настоянию дерево сажают в семейном саду, чтобы можно было любоваться его цветами прямо у себя дома. Когда ее спрашивают о любимом цветке, она, конечно, называет сакуру."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "«Начиная с времён «Кокинсю» поэты сочинили несметное множество стихотворений, воспевающих цветущую сакуру. Из века в век поэты писали, в сущности, об одном и том же — о взволнованном ожидании первых цветов и о грусти при виде того, как они осыпаются. В юности эти стихотворения оставляли Сатико равнодушной, даже докучали ей своим однообразием. Но с годами чувства, запечатлённые в старинных пятистишиях, перестали казаться ей пустой поэтической фантазией и всякий раз пробуждали живой отклик в её душе»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "В семье женщины существует традиция – весной посещать Киото любоваться цветущей сакурой. Это зрелище «всегда томило Сатико смутной печалью, рождая мысли о недолговечной красоте цветов и об уходящей юности своих сестёр…»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "В доме все с нетерпением ждут начала цветения сакуры и беспокоятся: не опадут ли к тому времени цветы? После ежегодной поездки в Киото героиня обнаруживает лист бумаги со стихотворением: «Саге, апрельским днём"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Красавицы в праздничных одеяньях"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "собираются в Саге, близ Киото,"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "где вишни в полном цвету». "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Эти строки написал ее муж Тэйноскэ."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Сатико вспомнила, что и она пережила некое поэтическое вдохновение во время любования сакурой. Взяв карандаш, она написала рядом: «В храме Хайан при виде"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "опадающих цветов сакуры"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Лепестки отцветающих вишен"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "в рукав кимоно я спрячу —"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "о весне, уходящей память…»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Уже забыв об этом «поэтическом экспромте», Сатико, прибираясь в кабинете мужа, обнаруживает, что Тэйноскэ «подправил ее стихотворение: «Пусть вишнёвые лепестки"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "на моём кимоно сохранятся —"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "о весне, уходящей память…»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Эмоции, испытанные во время любования цветами сакуры, родили в героях поэтические ассоциации и трансформировались в творчестве. Природа (цветение сакуры) вызвала чувство «аварэ», заставив Сатико и Тэйноскэ задуматься о течении жизни, о памяти, о красоте и выразить это в стихах. Они пережили моно-но аваре: между явлением природы и человеком, между двумя людьми установился контакт. Японцы со всей страны едут в популярные места наиболее пышного цветения сакуры, чтобы насладиться этим кратким цветением, получить эстетическое удовольствие, пусть и печальное, задуматься о быстротечности всего сущего."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Чем так привлекает сакура японцев, ведь она даже не плодоносит? Для крестьян цветение дерева означало наступление нового года, нового цикла для сельхозработ. Считалось, что чем пышнее цветение, тем богаче будет урожай."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Также японцы считали, что души умерших предков обитают в цветах сакуры. Традиция любования цветами как раз и призвана умиротворить их и обеспечить процветание живущим. Смотреть на цветы – вспоминать предков."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Под цветущей сакурой принято сочинять стихи, так называемые «рэнга» («цепочки стихов»), которые слагались несколькими поэтами вкруговую. Так как сакура – дерево священное, то полагалось, что часть его божественной ауры должна была передаться сочинителю. "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Для аристократов сакура была привлекательна тем, что период ее цветения совсем недолог, всего дней 10, а потом осыпается. Поэтому это растение стало символом быстротечности жизни, и в этом они находили эстетическое наслаждение. Только через год японцы и туристы имеют возможность увидеть это невероятное действо природы, так как «в этих краях вишни после цветения утрачивают всякий смысл, словно имена умерших красавиц»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Почему такую силу имеет природная красота? Что значит пере¬жить «моно-но аварэ»? Это значит, что между человеком и явлени¬ем природы или между одним и другим человеком устанавливается контакт. Когда человек чувствует неповторимость, невосполнимость каждой вещи, он становится небезразличен к ней. Соприкасаясь с каким-то явле¬нием, с цветком ли, с лунным сиянием, со словом, он каждый раз испытывает новое ощущение чего-то близкого и одновременно дале¬кого."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Природная красота имеет силу, когда человек чувствует ее."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Герой романа Юкио Мисимы «Золотой Храм» (1956г), работая на поле, наблюдал, как пчела садится на хризантему. Это яркий пример, как «моно» рождает «аварэ». Мидзогути представил себя пчелой; безукоризненный в своей правильности цветок уподобил Золотому Храму: «…какое, должно быть, мистическое ощущение – затаившись под оболочкой хризантемы, чувствовать себя объектом этого бесплотного, летающего и жужжащего вожделения!» [27]. «Опьянев от восторга», насекомое зарывается в пыльцу цветка. Герой представил, что хризантема сама становится пчелой, ему показалось, что она сейчас сорвется и полетит. Мидзогути, одержимый Храмом, спроецировал эту ситуацию на себя: «Мои глаза уподобились глазам Золотого Храма», «Мой собственный взгляд превращается во взгляд Храма» [27]. "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Таким образом, два основных эстетических принципа, моно – но аварэ и ваби – саби, способны порождать в человеке мысли о смысле его существования, о прошлом, настоящем и будущем, о неумолимом течении жизни, бренности всего существующего, неразрывной связи с законами Вселенной."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Культ природы в японской культуре давно является предметом исследования, однако специфически синтоистское отношение к природе как к единому одухотворенному пространству, где все части взаимосвязаны, и отражение этого пространства в русской японистике изучены недостаточно. Наибольший интерес представляет соединение природных (сидзинтэкина) и «человеческих» (нингэнтэкина) образов (в терминологии Масаока Сики, вещей и чувств, формулы и ее содержания). Приведем такой пример: долгий майский дождь обозначается словом самидарэ, где са — гонорифический префикс, а мидарэ — «сердечная смута». Очевидно, что затяжные майские ливни вызывают тоску, и, в свою очередь, это состояние души дает название виду дождя [6]."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "В Нобелевской речи Кавабата Ясунари есть строка: «Когда смотришь на снег, луну или цветы, не можешь не грустить о друге…» "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Японские художники слова могли сравнить звук падения лепестков сакуры со звуком биения собственного пульса. На уровне своих ощущений они осознают свою «вписанность» в природную среду. Это связано с многовековой традицией, в которой люди, животные, растения и вещи связаны воедино (традиции синтоизма)."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "В романе Ясунари Кавабата «Стон горы» поднимается проблема старения человека и вопросы семьи. Стон исходит от горы, находящейся за домом главного героя романа – 62-летнего бизнесмена Огата Синго. Герой испытывает страх, считая, что этот звук предсказывает его смерть. Беспокойство о собственном здоровье, проблемы в супружеской жизни сына и дочери вызывают у Огаты душевную боль. Все это приводит к тому, что Огате начинает казаться, что супруга его сына Кикуко похожа на покойную сестру его жены, в которую он когда – то был влюблен. Бывшая возлюбленная ассоциируется у него с яркой осенней листвой, а Кикуко – с хризантемами, название которых (кику) присутствует в её имени. Осенние ноты подчёркивают красоту обеих женщин."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Героиня романа Кавабаты Ясунари Тиэко, любуясь фиалками и вспоминая о сверчках, которых держала в темном горшке, делает вывод, что фиалки нынче опять цветут, и новые сверчки народятся и будут петь. "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Тиэко чувствует себя тесно связанной с миром природы, вписывает себя в ее вечный круговорот жизни. Пространство, в котором она находится, одухотворено, человеческое и природное в ее ощущениях – это единое целое. Скромные две фиалки (моно) вызывают у нее чувство восхищения, смешанное с легкой печалью (аварэ). Любуясь растениями, девушка «с замиранием сердца то удивляется этой необычной «жизни» фиалок на клене, то ощущает порой странное чувство одиночества». Став взрослой, она «нередко задумывалась: «Встретятся ли когда-нибудь верхняя фиалка и нижняя? Знают ли они о существовании друг друга?». Такое состояние души Тиэко берет свое начало в японской традиции одушевления природы. Истоки ее лежат в синтоизме, который наделил японцев чуткостью к природной красоте, чистоплотностью и отголосками легенд о своем божественном происхождении. "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Но нужно отметить, что японцы – малорелигиозный народ, роль религии в большинстве своем им заменяет культ красоты, связанный с обожествлением природы, которая считается мерилом представлений о прекрасном. "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "моно1.jpg", "filesize": 5780, "height": 199, "pic_id": 397752, "url": "/files/article_image/2023/01/30/%D0%BC%D0%BE%D0%BD%D0%BE1.jpeg", "width": 253}}], "attributes": []}], "selectedRange": [11996, 11996]}