Конец агента "Туз". Часть 4

{"document": [{"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"caption": "Анна Егоровна Серебрякова. 1925 (Московская Новинская женская тюрьма)", "presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "серебрякова4.jpg", "filesize": 382219, "height": 972, "pic_id": 695440, "url": "/files/article_image/2023/09/10/%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B1%D1%80%D1%8F%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%B04.jpeg", "width": 640}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "В 1910 году в Москву из-за границы приезжал видный большевик, член ЦК РСДРП Виктор Павлович Ногин. Хотел ликвидировать Серебрякову, но не стал."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "«Мне стало доподлинно известно, — рассказал он впоследствии, — что в 1903 году я был провален именно ею… Я, как представитель ЦК партии в России, собрался было ее» ликвидировать «, но, получив сведения о том, что она уже дряхлая старуха, от этого намерения своего отказался»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Муж Серебряковой с ней развелся, дети отреклись, дочка на почве треволнений заболела психическим расстройством. Света белого Анна Егоровна не видела из-за катаракты. А потом Февральская буржуазная революция. Отречение Николая II, а затем его брата Михаила. Непосредственный начальник Серебряковой Сергей Зубатов, получавший за нее пенсию, узнав об этих отречениях, покончил жизнь самоубийством."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Впрочем, пенсию агент «Туз» продолжала исправно получать и после 1917 года от Собеса и Центральной комиссии по улучшению быта ученых. Спохватились лишь осенью 1924 года, когда отгремела гражданская война и взоры большевиков обратились на агентов внутри."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"caption": "А.Е. Серебрякова этапируется под конвоем, 1924-1926", "presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "серебрякова2.jpg", "filesize": 205250, "height": 1181, "pic_id": 695442, "url": "/files/article_image/2023/09/10/%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B1%D1%80%D1%8F%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%B02.jpeg", "width": 1600}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Год и семь месяцев длилось предварительное заключение, в течении которых велись допросы следователем Московского губсуда И. В. Алексеевым."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Свидетелями по делу Серебряковой проходили сестра Ленина А. И. Елизарова, А. В. Луначарский, М. Ф. Владимирский, С. Н. Смидович и многие другие старейшие большевики."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"caption": "Анна Ильинична Елизарова", "presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "туз17.jpg", "filesize": 148003, "height": 780, "pic_id": 695478, "url": "/files/article_image/2023/09/10/%D1%82%D1%83%D0%B717.jpeg", "width": 520}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Из показаний Анны Ильиничны Елизаровой:"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": ""}, {"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "«Когда Крупская весной 1898 года поехала с матерью в Сибирь, к Владимиру Ильичу, которого была невестой, Серебрякова знала, что она поехала в Сибирь, но я ничего не сказала ей о близости Надежды Константиновны к брату. И вот через некоторое время она говорит мне тоном серьезного упрека о большой обиде, что я отношусь к ней далеко не так, как она ко мне, что я ей не доверяю: например, не сказала о замужестве Н. К., и что кто-то спросил ее про Крупскую:» Как она там с мужем поживает? \""}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "Она не знала, с каким мужем."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "«Да ведь она вышла замуж за В. Ульянова. Как же вы говорите, что близки с Елизаровой, если этого не знаете?» "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "— Мне так неприятно было, — заключила Серебрякова."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "Я подняла ее на смех, сказала:"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "— Ведь вы не знаете брата."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "— Нет."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "— Так зачем же вам знать, женился ли он и на ком."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "Я сочла это бабьей любовью к сплетням и потом дразнила ее, все ли она сердится на меня за это. Но все же, помню, мне странным показалось; я спросила ее, что же это за люди, которым это надо знать? Она отшутилась чем-то."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "— А они меня знают? — спросила я опять."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "— Знают, — ответила она с кривой улыбкой…\""}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "\"…В 1904 году проездом из Киева в Питер я зашла к ней, и впечатление было очень неприятное: она была очень расфранченной, какой-то нахально-самоуверенной… За чаем я намеренно внезапно сказала:"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "— А мы еще общего знакомого забыли — Гуровича!? (провокатор Михаил Гурович - прим. авт.) — и взглянула на обоих Серебряковых. Он вскочил, схватился руками за стол и весь затрясся, уставив глаза в одну точку. Она с тревогой посмотрела на него, подошла и сказала: «Тебе нехорошо, пойди и успокойся» — и увела его в комнату. Оставшись одна, я почувствовала некоторое угрызение: я слышала от нее часто, что он (муж- прим. авт.) человек больной, нервный. Ведь и сознание, что принимал у себя провокатора, должно быть тягостно, думала я. И я ждала, что, возвратившись, она упрекнет меня. Но она просто заговорила о другом, как будто ничего не произошло, и это было мне всего неприятнее\"."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "О муже дает показание и Анатолий Ввасильевич Луначарский:"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "туз18.jpg", "filesize": 109020, "height": 568, "pic_id": 695479, "url": "/files/article_image/2023/09/10/%D1%82%D1%83%D0%B718.jpeg", "width": 707}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": ""}, {"type": "string", "attributes": {"bold": true}, "string": "«…Ее мужа помню прекрасно. Он всегда производил крайне странное впечатление. Это был грузный мужчина, упорнейший молчун. Разве только клещами можно было вырвать у него слово. Он всегда смотрел вбок, редко в глаза… В сущности, на его мрачном лице лежала какая-то печать виноватости, внутреннего проклятия, но мы на это большого внимания не обращали. Анна Егоровна махала рукой на своего супруга и говорила нам:» Мой бедный муж не совсем нормален, у него страшно тяжелая неврастения, и лучше оставлять его в покое… «» "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "А вот про встречи с Серебряковой:"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": ""}, {"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "\"…Мое знакомство с нею имело место более четверти века тому назад. Но тогдашняя Серебрякова встает передо мною совершенно живой. Это чрезвычайно подвижная дама, с лицом некрасивым, но симпатичным, с очень яркими, обладавшими каким-то особым живым блеском глазами, чрезвычайно разговорчивая, необычайно ласковая и отзывчивая на все общественное и личное."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "Заехал я к ней с письмом от П. Б. Аксельрода, который рекомендовал мне связаться через нее с московскими социал-демократами. Это и было сделано."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "Не скажу, чтобы между нами завязалась какая-нибудь личная дружба. Но я и С. Н. Луначарская, теперь Смидович, и мой покойный брат относились к Анне Егоровне с большим уважением и тепло. Я чаще других бывал у нее, и не только на разных вечерах, которые имели характер марксистского салона, но и более интимно, утром и вечером, к завтраку и чаю. Мы беседовали с Анной Егоровной, редко бывавшей одинокой, почти всегда окруженной какими-нибудь друзьями или гостями, о всех злободневных вопросах марксистской журналистики, общих политических событиях, о друзьях в ссылке и за границей и т. д. Анна Егоровна любила потом уединяться с глазу на глаз и осведомлялась о том, что делается в нелегальной области…\""}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": ""}, {"type": "string", "attributes": {"bold": true}, "string": "«Серебрякова очень много знала, расспрашивала товарищей, интеллигентов и рабочих, как им живется, хорошо ли работают, осведомлялась о судьбе разных листков, о подготовительной работе для стачек. Очень многое из нашей деятельности было ей известно… Затем Анна Егоровна переходила на частные дела, заботилась о здоровье, о бытовых условиях того, с кем она беседовала, — и все это делалось с такой ласковостью, с такой готовностью оказать всяческие маленькие услуги, что, уходя от нее, вы неизменно говорили себе:» Какой все-таки добрый и милый человек эта Анна Егоровна «»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "«Доброго и милого человека» Серебрякову приговорили к 7 годам с конфискацией имущества. Засчитали предварительное заключение (1 год, 7 месяцев). До освобождения агент «Туз» не дожила и скончалась в тюрьме, отвергнутая всеми."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Основная литература, откуда все берут сведения:"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": ""}, {"type": "string", "attributes": {"bold": true}, "string": "Иннокентий Васильевич Алексеев. История одного провокатора. Обвинительное заключение и материалы к процессу А. Е. Серебряковой / С предисл. А. В. Луначарского; Под ред. С. Н. Шевердина. - М.: Моск. губсуд, 1925. - IX, [5], 76 с.: портр."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true}, "string": "И. В. Алексеев. Провокатор Анна Серебрякова/ под ред. Я. Б. Шумяцкого. М.: Изд-во политкаторжан, 1932. 189 с.: портр."}], "attributes": []}], "selectedRange": [6267, 6267]}