Жозефина, сколько мнений? Или мистификация биографий

{"document": [{"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"caption": "фото из интернета", "presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "foto_1701628064760.jpg", "filesize": 101073, "height": 563, "pic_id": 769726, "url": "https://storage.yandexcloud.net/pabliko.files/article_cloud_image/2023/12/03/foto_1701628064760.jpeg", "width": 970}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Читая отзывы о фильме Ридли Скотта «Наполеон», кажется, что у вас нет выбора, кроме как полюбить этот блокбастер или показаться поклонником Наполеона. Критики сетуют на то, что фильм недостаточно подчеркивает военный гений императора или положительные стороны его внутренней политики - здесь в дело вступает сливочный пирог гражданского кодекса. Роль СМИ здесь очевидна: Если они не хвалят или не порицают фильм, они в любом случае устанавливают границы, в которых мы должны о нем думать."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Конечно, есть и другая возможная позиция: порицать фильм и ненавидеть Бонапарта."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Что самое лучшее в этом, уже десятом по счету, фильме о Наполеоне? Роль, приписываемая Жозефине, которая, как утверждается, объясняет всю публичную жизнь и военные авантюры Бонапарта. Прежде всего, это не слишком оригинальная идея: Достаточно обратиться к Википедии, чтобы найти около пятнадцати фильмов с участием Жозефины, включая «Жозефина, неотразимый актив Наполеона», телефильм, снятый для «Secrets d'Histoire» - Стефан Берн, вдохновитель Ридли Скотта? Центральная идея «Наполеона» действительно поражает своим ребячеством: после двух веков серьезной, если не сказать «научной» историографии мы все еще ищем объяснения великих событий истории в любовных связях «великих людей»?"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Конечно, мы можем подчеркнуть роль Жозефины как сотрудника по связям с общественностью, ее место в салонах Merveilleuses при Директории и консульстве, в конкуренции с мадам Талльен и Жюльеттой Рекамье, среди прочих. Но тогда мы должны были бы заинтересоваться людьми, чьи слова распространяли эти салоны, - Таллиеном, Баррасом, Камбасересом; мы должны были бы написать не портрет, а картину всех этих акул, появившихся после Термидора, тех, чья основная заслуга состояла в том, что они, подобно Талейрану, «пережили» Революцию благодаря отсутствию политических убеждений; ведь они видели в событиях лишь возможность обогатиться за счет своих спекуляций. Период, когда возвысился Бонапарт, был временем правления бизнесменов, тех, кого в России 90-х годов называли олигархами. За мелочностью Жозефины стоит выделить договоренности между банкирами и поставщиками армии о предоставлении денег амбициозным людям, которые должны были навести порядок в стране, социальный и политический порядок, необходимый для бизнеса. Так, в 1799 году группа из двадцати или около того банкиров, позже сократившаяся до дюжины, основала группу Négociants réunis (одно только название попахивает интригой!), постоянным членом которой был поставщик армии Оврар, воссоздав таким образом Fermiers Généraux времен Древнего режима."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Вместо бессодержательных «Барби и Кенов под властью империи» (удачная фраза из журнала Figaro) нам нужны фильмы вроде «Тысяча миллионов долларов» 1982 года с Патриком Деваэром и Мелом Феррером, в котором Верней показал, как американские компании продолжали сотрудничать с нацистскими в производстве военной продукции. Глупость биографических фильмов можно мастерски проиллюстрировать, перечитав огромную «Войну и мир», в которой Толстой высмеивает веру историков (а сегодня мы можем добавить, и кинорежиссеров) в преобладающую роль решений «великих людей», героев - вера, которая особенно гротескна, когда речь идет о таком тщеславном, самонадеянном, грубом, преступном и узколобом (да, узколобом, потому что тот, кто лишен всякого человеческого чувства, может быть лишен и ума) человеке, как Наполеон."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Итак, давайте перейдем к славному Наполеону, которого должен боготворить каждый хороший француз."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Нет необходимости останавливаться на классическом вопросе: завершил или укрепил Наполеон революцию? Родившись в деклассированной аристократической семье, Наполеон не переставал раздавать всем членам своей семьи причудливые титулы (король, вице-король, великий герцог, принц и т. д.), чтобы создать новую династию (Бонапарты после Бурбонов). Перейдем к его внутренней деятельности: Попытки унифицировать французские законы относятся еще к Людовику XIV (с чем его поздравил Вольтер в своем историческом труде «Век Людовика XIV»). Они возобновились в конце эпохи Древнего режима, а во время Революции комитеты постоянно занимались разработкой Гражданского кодекса; главным архитектором был Камбасерес, который продолжал работать и при Директории, и, наконец, при Империи. Единственный вклад Наполеона заключается в том, что он дал ему свое имя в 1804 году. Даже если бы он составил его полностью, диктуя статьи 20 секретарям одновременно, разве были бы основания ставить ему это в заслугу? "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Гражданский кодекс ни в коем случае не является новаторским и тем более прогрессивным; это свод законов, который был необходим, чтобы спокойно вернуться к делам после пятнадцати лет беспорядков; феминистки должны предать его огню, поскольку он превращает женщин в вечных несовершеннолетних, которые переходят от отцовской власти к супружеской (это ужасный шаг назад; в Средние века у женщин было больше прав); не упоминались права чернокожего населения, рабство было официально восстановлено в 1802 году (здесь мы можем говорить о Жозефине, дочери мартиникских плантаторов, владевшей 200 рабами); наконец, вся власть в отношениях с рабочими, которым было запрещено советоваться друг с другом, была отдана начальству (но так было уже с 1791 года и законов Ле Шапелье зловещей памяти). В целом Гражданский кодекс отменял все виды неиндивидуальной собственности: Это был триумф буржуазной собственности."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "В октябре 1795 года (Вандемьер) он открыл огонь из пушек по роялистским повстанцам: Какое мужество, какая стратегическая изобретательность! Позже, в 1799 году, он взял за привычку бросать свои войска, оставляя их в самых катастрофических условиях. К этой привычке он вернется в 1812 году во время отступления из России. Перед бегством он распространил свои операции на Палестину и Сирию, предаваясь ужасным зверствам и резне (в Яффо 4 000 пленных были расстреляны или обезглавлены: Шатобриан в своих «Mémoires d'Outre-Tombe» описывает эту резню). Нет никаких сомнений в жестокости, трусости, самовлюбленности или безответственности Бонапарта-Наполеона. Но что остается, так это его стратегический гений!"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Толстой с особым удовольствием развенчивал этого гения: Он доказывал, что сражения никогда не происходили так, как их описывали, постфактум, в офицерских рапортах и учебниках истории (особенно он нападал на Тьера, который впоследствии совершит множество других преступлений, уже не интеллектуальных, а кровавых): Так, при Бородине, последнем сражении перед роковым вступлением в Москву, ни один из приказов Наполеона (не больше, чем приказов Кутузова, но Кутузов не считал себя гением) не был выполнен, сражение проходило в условиях, которые можно назвать квантовой неразберихой (части, которые должны были двигаться, уже не находились на том же месте, когда поступил приказ). А во время взятия Москвы и последующего фиаско Толстой показывает, что Наполеон принимал самые катастрофические решения из всех возможных. Вообще, теоретики всегда находят повод назвать самые глупые планы гениальными: Пока они ведут к победе, их не опровергнешь, но когда наступают неудачи, проявляются все недостатки. Толстой верил не в военный гений и хитроумные приемы теоретиков («Die erste Kolonne marchiert...», - весело пародировал он), а в мотивацию народа, ведущего войну за выживание и освобождение."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "200 миллионов долларов, чтобы заставить нас поверить, что эпопея Наполеона - это прежде всего красивая история любви (зритель, реагирующий на Allociné или SensCritique, приписывает Наполеону эту рекомендацию Жозефине: «Не мойтесь, я иду», - хотя всегда было известно, что это обращение Анри IV к Габриэль д'Эстре). Как бороться с этой политикой отупления публики? Конечно, можно посмотреть дома «Ватерлоо» Бондарчука (1970) или «Прощание с Бонапартом» Юссефа Шахина (1985), в котором Патрис Шеро дает нам уморительную интерпретацию Бонапарта, убедительно танцующего в арабском стиле (можно сказать, танец живота) перед египетскими сановниками; но ничто не сравнится с рекламным влиянием американских платформ."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Спасибо что дочитали статью, ставьте лайки и комментируйте! Подписывайтесь."}], "attributes": []}], "selectedRange": [261, 261]}