Русская аристократия. Рожденные воевать и править.

{"document": [{"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "русь789.jpg", "filesize": 96857, "height": 617, "pic_id": 451670, "url": "https://storage.yandexcloud.net/pabliko.files/article_cloud_image/2023/03/01/%D1%80%D1%83%D1%81%D1%8C789.jpeg", "width": 920}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Аристократия- как известно, власть лучших. У Аристотеля, это самые достойные граждане, в том числе и сражавшиеся в ополчениях за родной полис."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Но вот каким образом сочетались в русской, к примеру, аристократии столь разнонаправленные порывы? Каким образом сегодняшний герой, спасающий страну от внешнего врага, завтра обращается смутьяном и заговорщиком, расшатывающим ее же основания? Каким образом героические и подвижнические труды на благо своего владения или государства в целом завтра сменяются участием в разорительной междоусобице? И всё это как будто без перехода, нередко между другими, весьма достойными делами. Собственно, подобная история стала и мифом еще в Римскую эпоху, рассказ о всем известном Гае Марции Кориолане."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Явление это - не только русское. Все древние и средневековые общества - с неизбежными отличиями - порождали один и тот же тип людей, породу воинов, рожденных сражаться и править. Зародившись в глубинах варварства, когда единственным его назначением было убивать врагов на войне и в разбойничьем набеге, за тысячелетия истории воинский слой окреп, обратился наследственной знатью, а появлением государства обрел новый смысл. Ибо тем, кто защищал государство, дарована была - справедливо ли, нет ли, - власть в нем, власть над землями и народами. Власть, ограниченная лишь первым среди тех же равных - царем, королем, великим князем. С этого времени молодого «воина» сызмальства учили уже и управлять людьми - далеко не только в военном походе."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Воинская знать не могла быть закрытой кастой (и не была таковой на самом деле даже в Индии с ее кастовым строем). Она регулярно обновлялась, принимая в себя новых людей - в основном на нижайшие слои, но нередко и в число аристократов, «мужей совета». Так произошло, например, с русским боярством после монгольского нашествия, литовских завоеваний и собирания земель Москвой. Очень немногие аристократические роды (что говорить о мелких служилых!), кроме правящих Рюриковичей, достоверно выводили свои родословия из киевской эпохи. Однако аристократия действительно воспроизводила и выращивала себя, свои идеалы и жизненные принципы. Новые люди включались в старую знать, через браки и общение в рамках одних общественных структур перенимали ее наследие. Становились ею."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "А взгляды этих людей на мир сильно отличались от привычных наших представлений о «государственном человеке», да и от наших обыденных. Читая средневековые источники из любой части Европы, подмечаешь интересную черту - знатные люди той эпохи не служили абстракциям, не мыслили ими. Такие понятия, как «народ» или «государство» в нашем нынешнем понимании, были им глубоко чужды - разве что они могли апеллировать к «общему благу» при необходимости в чём-то убедить народную массу."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Весь мир виделся им через призму исключительно личных отношений. Они служили конкретному, осязаемому, видимому и знакомому (более или менее хорошо) государю. Они были преданны тем, с кем находились в дружеских (не всегда прочных) и родственных (увы, тоже) отношениях. Наконец - они служили Богу. И видели в Нем такого же Государя, пусть неизмеримо высокого и далекого, но тоже доступного для понимания, для просьб о помощи в делах, для личной присяги на верность и взаимных обязательств."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "И даже «земля» - не была исключением из этой системы личностного восприятия мира. Бессмысленно прилагать к «земле Русской» из средневековых памятников или «милой Франции» с другого конца Европы современные категории «национального» или «патриотического». На Руси с ее молодой государственностью, конечно, существовало острое осознание ценности силы и независимости государства как таковой -сродни древнегреческому или римскому. Однако для аристократа в любой точке средневекового мира важнее было другое. «Земля» - это родовой дом, это вместилище сородичей в самом широком смысле слова, людей своего «языка», которые доверили тебе эту «землю» в обмен на заступничество и водительство. А вследствие этого «земля» -это ещё и владение, родовая собственность, которую следует защищать и которой следует править. Так было во всех слоях знати, но прежде всего у сливок ее, высших аристократов, суверенных владетелях на своих «землях» - удельных князей Руси, герцогов и графов на Западе."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "И именно этот слой - лучшие из лучших - испытали настоящую и поистине личную катастрофу с образованием централизованных государств. Русь, конечно, не была исключением. Более того, ситуация в Московском государстве, с его стремлением воспринять византийское самодержавие, оказалась серьезнее, чем где-либо еще. Бывшие князья-суверены оказались встроены в систему цельной, не оставившей им ни малейших суверенных прав монархии. Они отныне должны были служить ей, а править лишь тем, что она им даст за службу. Что даст им - один из их же родни, по стечению обстоятельств поднявшийся надо всеми. Мало того - отнявший у этих всех то, что им принадлежало по праву... А их не учили служить. Это они учили других служить себе."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Даже последний удельный князек в своём уделе был «первым после Бога». Да, над ним был великий князь - но он сам мог занять место великого при большой удаче в первой же замятне - или, по крайней мере, обеспечить независимость своим потомком. В дарованном московским государем поместье и даже в «собственной» вотчине быть столь полновластным хозяином уже не получалось - сами условия их существования были иные, чем у древних уделов. Государь, правда, по мановению руки мог создать новые «уделы», если того требовали его или зародившиеся государственные интересы. Вот и получалось, что вчерашние купцы Строгановы - большие хозяева на своих огромных, компактно расположенных на задворках государства землях, чем любые родовитые князья в центральных областях России, - например, Шуйские. А если учесть ещё, что земли, а то и вся жизнь могли пойти прахом от какого-то государева «эксперимента» вроде опричнины..."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Выносимо ли было это всё для вчерашних хозяев Руси? Следует скорее удивляться тому, сколь мало было прямых вооружённых мятежей на Руси XVI века, и тому, что не было ни единой внутренней войны (в отличие от той же Франции и многих других стран). Разве что учиненный самим Иваном Грозным разор северных областей. Но рано или поздно уверенность высшей аристократии в том, что каждый из ее среды имеет право на власть не меньшее, чем московский Рюрикович, должна была взорваться смутой. И взорвалась... хотя амбиции князей были, конечно, не единственным, да и не главным ингредиентом горючей смеси."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Но единое государство уже сложилось - и всякий раз, когда знать получала возможность распорядиться его судьбой, будь то через прямое насилие или по слабости государевой власти, перед ней оказывалось два пути. Первый - повернуть время вспять, разодрать государство на удельные, а там, как знать, и новые великие княжения. Второй - установить совместное управление тем, что есть, единой землей. Русская знать всегда предпочитала второй путь, хотя он и оборачивался раз за разом беспощадной войной честолюбий. Наверное, сознание величия и силы новой огромной «земли» -обеспечивающей силу и величие тех, кто ею правит, увеличивающей их цену - довлело над умами даже самых низких честолюбцев времён Смуты. Тем более умами их несравненно более великих предшественников и предков в XVI веке."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Ни один опыт боярского правления в Московской Руси как будто не кончился добром. Но задумаемся - а мог ли кончиться? Могла ли выжить на Руси устойчивая аристократическая система власти? Не праздный вопрос. Ведь история знает примеры не только шестисотлетней аристократической Спарты или почти тысячелетней патрицианской Венеции. В русском Новгороде, в огромной и богатой державе Русского Севера, аристократический строй просуществовал, сквозь взлёты и падения, почти три с половиной века. Это дольше, чем время жизни единой Московской Руси до Смуты, гораздо дольше, чем малоудачный опыт земской монархии после неё. Дольше, чем история созданной трудами Петра Империи."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Но всё это не отменяет описанного выше негатива. Как видно, дело было не в политическом строе самом по себе, а в качестве людей, встающих у руля власти. Не стоит искать идеальный политический строй. Таковым не была ни абсолютная монархия, ни аристократическое правление. Эффективность любой общественной и политической системы зависит не в последнюю, если не в первую очередь от тех, кто ее осуществляет. Достаточно сравнить результаты самодержавных правлений, скажем, Ивана Грозного и Петра I."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "И всё-таки остаётся единственное бесспорное преимущество любого средневекового аристократа перед любым чиновником абсолютистской державы или современным «демократическим» политиком. Люди той породы действительно знали, как управлять государством, как вести людей в делах войны и мира. Их этому учили сызмальства. Они рождались для этого. И, собственно так было аж до 20 века. С некоторыми натяжками- в Первую Мировую. И чего и рядом нет сейчас, когда самые типа лучшие, их фамилии всем известны, и не собираются защищать свое имущество, перекладывая это бремя на бедняков."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Литература:"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Алексеев С. В. Бремя лучших: от аристократии к элите. "}], "attributes": []}], "selectedRange": [719, 719]}