Джек Коллинз о британских солдатах Наполеоновской эпохи. Первая часть

{"document": [{"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"caption": "Британские пехотинцы, 1805 год. фото из ria.ru", "presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "scale_1200.jpg", "filesize": 73196, "height": 449, "pic_id": 837045, "url": "https://storage.yandexcloud.net/pabliko.files/article_cloud_image/2024/03/11/scale_1200_S7hY31e.jpeg", "width": 683}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": ""}, {"type": "string", "attributes": {"bold": true}, "string": "В статье узнаем мнение американского военного историка Джека Коллинза о британских солдатах времен завоевательных войн французского императора Наполеона Первого."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Наивысшей оценки заслуживал сам английский пехотинец. К его скромному осознанию того, что он превосходит любых из иностранных солдат, добавлялось еще и понимание, что он вооружен и снаряжен, имеет лучшее командование и в целом лучше питается, чем его противник. Кроме этого, он был подготовлен в более гибкой системе и быстро завоевал себе репутацию (имевшую значительную моральную ценность) самого опасного и меткого стрелка в Европе. В дни, когда 64–73 метра считались максимальной эффективной дальностью стрельбы из гладкоствольного мушкета, репутация эта покоилась на способности хладнокровно ждать, пока противник не приблизится на расстояние около 46 метров, а потом открывать быстрый прицельный огонь."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "«Англичане, – писал один французский генерал Фуа, – обычно занимали хорошо защищенные позиции, господствующие над местностью, и демонстрировали только часть своих сил. Сначала в дело вступала артиллерия. Затем в большой спешке, без рекогносцировки позиций врага, не получив времени на изучение того, возможна ли фланговая атака, мы шли маршем прямо в лоб на врага, чтобы взять быка за рога. Примерно за километр до строя англичан наших людей охватывало волнение, они начинали переговариваться друг с другом и ускоряли шаг; колонна начинала немного терять равнение. "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Англичане оставались недвижимы, держа оружие в положении «к ноге». Из-за их неподвижности их строй казался длинной красной стеной. Эта неподвижность неизменно производила впечатление на молодых солдат. Очень скоро мы оказывались уже очень близко от них, крича: «Да здравствует император! Вперед! В штыки!» Мы брали на мушку их кивера; колонна начинала распадаться на две, строй ломался, смятение переходило в суматоху; наконец раздавались наши первые выстрелы. Строй англичан оставался недвижим, они стояли молча и неколебимо, с ружьем к ноге, и, даже когда мы приближались метров на 250, они, казалось, совершенно не обращали внимания на бурю, которая вот-вот должна разразиться."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Контраст был поразителен; в глубине души каждый из нас чувствовал, что противник вот-вот откроет огонь и этот огонь, столь долго сдерживаемый, будет просто ужасен. Наш порыв глох. Моральное превосходство самообладания, которое ничто не нарушало (даже если это была только видимость), над беспорядком, отупляющим себя криками, воздействовало на наше сознание. В этот момент наивысшего напряжения строй англичан вскинул ружья к плечу. Неописуемое чувство охватило наших людей, когда противник открыл огонь. Сосредоточенный огонь противника косил наши ряды; при каждом залпе один из десяти падал, сраженный пулей, мы развернулись, стараясь сохранить равновесие; и тут три оглушительных крика нарушили столь долгое молчание наших противников; с третьим боевым кличем они уже бросились на нас, преследуя беспорядочную толпу бегущих»."}], "attributes": []}], "selectedRange": [2958, 2958]}