01 янв 2023 · 11:12
{"document": [{"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "11-6.jpg", "filesize": 215276, "height": 892, "pic_id": 341937, "url": "/files/article_image/2023/01/01/11-6.jpeg", "width": 1200}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "18 июля 1936 года, узнав о военном восстании в Марокко, землевладелец-аристократ выстроил рабочих в своем поместье к юго-западу от Саламанки и расстрелял шестерых из них в назидание остальным. Конде де Альба де Йельтес, Гонсало де Агилера и Мунро, отставной кавалерийский офицер, присоединился к пресс-службе повстанческих сил во время Гражданской войны и хвастался своим преступлением перед иностранными гостями. Чувства, стоявшие за данным поступком, не были лишены отражения ненависти, которая тлела в испанской сельской местности в течение последних двадцати лет."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Холодное и расчетливое насилие Агилеры отражало распространенное среди сельской верхушки убеждение, что безземельные рабочие - недочеловеки. Такое отношение стало обычным среди крупных землевладельцев после серии восстаний голодных поденщиков в регионах Испании, где доминировали крупные латифундии. Происходившие между 1918 и 1921 годами, периодом ожесточенного социального конфликта, известного впоследствии как «три большевистских года», эти восстания были подавлены традиционными защитниками сельской олигархии, гражданской гвардией и армией. Ранее существовало непрочное перемирие, в рамках которого жизни безземельных поденщиков время от времени облегчались покровительственными жестами владельцев - дарением еды или закрытием глаз на браконьерство. Восстания же возмутили землевладельцев. Соответственно, патернализму, который несколько смягчал повседневную жестокость жизни поденщиков, пришел внезапный конец."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Аграрная олигархия, находящаяся в неравном партнерстве с промышленной и финансовой буржуазией, традиционно была доминирующей силой в испанском капитализме. Ее монополия на власть начала оспариваться с двух сторон в ходе болезненного и неравномерного процесса индустриализации. Процветание, которым пользовалась нейтральная Испания во время Первой мировой войны, придало смелости промышленникам и банкирам бороться с крупными землевладельцами за политическое господство. Однако, поскольку обоим угрожал воинствующий промышленный пролетариат, они вскоре сформировали своеобразный союз. В августе 1917 года слабая революционная угроза левых была кроваво подавлена армией. После этого, вплоть до 1923 года, социальное брожение иногда граничило с необъявленной гражданской войной. На юге произошли сельские восстания «трех большевистских лет». На севере промышленники Каталонии, Страны Басков и Астурии, пытавшиеся преодолеть непосредственный послевоенный спад сокращением заработной платы и увольнениями, столкнулись с жестокими забастовками."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "В последовавшей за этим атмосфере неопределенности и беспокойства представители среднего класса были готовы воспринять ту идею, которую давно распространяли крайне правые католики, о том, что тайный союз евреев, масонов и коммунистического Третьего интернационала сговорился уничтожить христианскую Европу, и прежде всего Испанию. В католической Испании идея о существовании злого еврейского заговора с целью уничтожения христианства возникла в раннем средневековье. В девятнадцатом веке испанские крайне правые возродили его, чтобы дискредитировать либералов, которых они считали ответственными за социальные изменения, наносящие ущерб их интересам. В этой параноидальной фантазии масоны были замазаны как орудия евреев (которых практически не было) в зловещем заговоре с целью установления еврейской тирании над христианским миром."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "По мере того как девятнадцатый век подходил к концу, такие взгляды высказывались со все возрастающей горячностью. Они были ответом на калейдоскопические процессы быстрого экономического роста, социальных потрясений, региональных волнений, буржуазного движения за реформы и появления профсоюзов и левых партий. Объяснение дестабилизации испанского общества и сопутствующего ей краха относительной уверенности преимущественно сельского общества было найдено в глубоко тревожном, но в какой-то мере утешительном утверждении, которое перекладывало вину на идентифицируемого и иностранного врага."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Утверждалось, что, используя масонов в качестве своих добровольных посредников, евреи контролировали экономику, политику, прессу, литературу и мир развлечений, через которые они распространяли безнравственность и жестокость масс. Подобные взгляды долгое время пропагандировались El Siglo Future, ежедневной газетой глубоко реакционного карлистского традиционалистского сообщества. В 1912 году Хосе Игнасио де Урбина при поддержке двадцати двух испанских епископов основал Национальную антимасонскую и антисемитскую лигу. Епископ Альмерии писал, что «все готово к решающей битве, которая должна быть развязана между детьми света и детьми тьмы, между католицизмом и иудаизмом, между Христом и дьяволом». То, что никогда не было никаких веских доказательств, объяснялось умом и колоссальной мощью врага, самого зла."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "В Испании, как и в других европейских странах, антисемитизм достиг еще большей интенсивности после 1917 года. Считалось аксиомой, что социализм был еврейским творением и что русская революция финансировалась еврейским капиталом. Средний и высший классы Испании были устрашени и возмущены различными революционными потрясениями, которые угрожали им в период с 1917 по 1923 год. Опасения элиты были несколько успокоены в сентябре 1923 года, когда армия снова подавила недовольства, а генерал Мигель Примо де Ривера установил свою диктатуру."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Примо де Ривера был союзником каталонских текстильных баронов и понимал, что они чувствуют угрозу со стороны рабочих. Более того, происходя из богатой семьи землевладельцев в Хересе, он также понимал опасения крупных южных землевладельцев-латифундистов. Таким образом, он был идеальным защитником реакционной коалиции промышленников и землевладельцев, консолидировавшейся после 1917 года. Пока Примо де Ривера оставался у власти, он обеспечивал безопасность среднему и высшему классам. Тем не менее, его идеологи упорно трудились, чтобы создать представление о том, что в Испании две крайне враждебные социальные, политические и, по сути, моральные группировки сцепились в смертельной схватке."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Эти идеи, по сути, делегитимировали весь спектр левых, от либеральных демократов, социалистов и региональных националистов до анархистов и коммунистов. Это было сделано путем стирания различий между ними и отрицания их права считаться испанцами. Разоблачения их «антииспанского» движения были обнародованы через правую прессу и единственную партию режима, Патриотический союз, а также через гражданские организации и систему образования. Эти представления способствовали удовлетворению диктатурой как оплотом против предполагаемой большевистской угрозы. Отталкиваясь от предпосылки, что мир был разделен на «национальные союзы и советские союзы», влиятельный правый поэт Хосе Мария Пеман заявил, что «для испанского общества пришло время выбирать между Иисусом и Вараввой»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Другой высокопоставленный пропагандист режима Примо де Риверы, Хосе Пемартин, связанный, как и его двоюродный брат Пеман, с крайне правыми в Севилье, также считал, что Испания находится под угрозой международного заговора, возглавляемого масонством, «вечным врагом всех мировых правительств порядка». В общих чертах он назвал левых «догматиками, введенными в заблуждение тем, что они считают современными, демократическими и европейскими идеями, всеобщим избирательным правом, суверенным парламентом и т. д. Они неподвластны искуплению. Они становятся психически больными из-за худшей из тираний, идеократии или тирании определенных идей». Долгом армии было защищать Испанию от них."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Несмотря на его временный успех в успокоении беспокойства среднего и правящего классов, диктатура Примо де Риверы продлилась недолго. Его благожелательная попытка умерить авторитаризм патернализмом непреднамеренно оттолкнула землевладельцев, промышленников, церковную аристократию и некоторых представителей элитного офицерского корпуса армии. Самым главным было то, что его попытки реформировать процедуры продвижения по службе в армии гарантировали, что армия останется в стороне, когда 14 апреля 1931 года к власти пришла большая коалиция социалистов и республиканцев."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "После ухода диктатора в январе 1930 года одним из первых, кто встал на защиту интересов истеблишмента, был доктор Хосе Мария Альбинана, эксцентричный валенсийский невролог и неистовый поклонник Примо де Риверы."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Автор более двадцати романов и книг о неврастении, религии, истории и философии медицины и испанской политике, а также ряда умеренно империалистических работ о Мексике, Альбинана был убежден, что существует тайный союз, действующий с целью уничтожения Испании. В феврале 1930 года он распространил десятки тысяч экземпляров своего манифеста «За честь Испании». В нем он заявил, что «существует масонский Совет, который позорит Испанию в глазах всего мира, возрождая черную легенду и другие позорные деяния, выкованные извечными скрытыми врагами нашего отечества. Этот Совет, состоящий из бессердечных людей, поддерживается злобными политиками, которые, чтобы отомстить за нанесенные им самим обиды, едут за границу изрыгать оскорбления в адрес Испании». Это была ссылка на республиканцев, изгнанных Риверой. Два месяца спустя он основал свою «исключительно испанскую националистическую партию», целью которой было «уничтожение внутренних врагов отечества»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Альбинана был одним из первых, кто утверждал, что падение монархии было первым шагом в еврейско-масонско-большевистском заговоре с целью захвата Испании. Такая идея подпитывала крайне правую паранойю, которая сопровождала установление Второй республики. Передача политической власти Социалистической партии (ПСОЕ - Partido Socialista Obrero Espanol) и ее союзникам из городского среднего класса, юристам и интеллектуалам из различных республиканских партий, вызвала ужас у правых в Испании. Республиканско-социалистическая коалиция намеревалась использовать свою внезапно приобретенную долю государственной власти для реализации далеко идущей программы создания современной Испании путем уничтожения реакционного влияния Церкви, искоренения милитаризма и улучшения непосредственных условий жизни несчастных поденщиков с помощью аграрной реформы."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Эта масштабная программа неизбежно повысила ожидания городского и сельского пролетариата, одновременно вызвав страх и решительную вражду Церкви, офицерства, землевладельческой и промышленной олигархий. Переход от ненависти 1917-23 годов к широкомасштабному насилию, охватившему Испанию после 1936 года, был долгим и сложным, но весной 1931 года он начал резко ускоряться. Страхи и ненависть богатых, как всегда, нашли свою первую линию защиты в Гражданской гвардии. Однако, поскольку землевладельцы блокировали попытки реформ, несбывшиеся ожидания голодных поденщиков можно было сдержать только за счет усиления жестокости."}], "attributes": []}], "selectedRange": [1, 1]}
Комментарии 0