Больничная палата для женщин с осложнениями после прерывания беременности, пять коек, одна из них пока пустая.
– А я даже рада, что так получилось, – говорит брюнетка средних лет. – Больше не надо бояться залёта.
Я слышала эту фразу от неё минимум три раза. Почему она повторяет её снова и снова? Защитная реакция? Пытается успокоить себя и отогнать страшную мысль, что навсегда утратила способность стать матерью? У брюнетки красивые карие глаза и лёгкий пушок над верхней губой. Её кровать у самого окна. Целыми днями обладательница лучшего места наблюдает за сквером у входа в больницу и первая извещает о посетителях, спешащих проведать своих близких.
– Рада? – удивляется её соседка. – Разное в жизни бывает. Вдруг ещё раз замуж выйдешь. А если детей захочешь?
Спрашивает, потому что новенькая и пока не знает ответ на этот вопрос.
– Не захочу, хватит тех, что есть! – отвечает кареглазая брюнетка и показывает фотографию троих детей, которые всего несколько дней назад едва не лишились матери.
– А я вообще не собираюсь рожать, – подаёт голос третья обитательница палаты. – Что толку? Растишь их, во всём себе отказываешь. А потом они заявляют, что лучше бы ты их вообще не производила на свет, раз не в состоянии купить новый айфон.
Эта женщина – журналистка местной газеты. Когда я впервые увидела её, то отметила про себя, какая у неё великолепная, сильная фигура, именно таким – рожать и рожать. Но у неё другие приоритеты: работа, путешествия. Она хочет любить, ничем не жертвуя. Имеет право, наверное. Сейчас она чистит фрукты, принесённые родственниками обитательниц палаты, и режет их, складывая в большое блюдо. Рядом – банка с несладким йогуртом для заправки салата.
В углу, повернувшись лицом к стене, лежит девушка, совсем молоденькая, Катя. Её густые, волнистые волосы покоятся на подушке тяжёлой, золотистой копной. Ей, как и брюнетке у окна, сказали, что у неё никогда не будет детей.
– Катя! – окликает её журналистка. – На тебя фруктовый салат делать? Будешь?
Девушка не реагирует. Не слышит или делает вид, что спит. Я знаю её историю. Она – студентка, живёт в общежитии. Полюбила парня по имени Рома, своего однокурсника. Катя оказалась чужой среди его друзей – утончённых, пресыщенных интеллектуалов. Она хотела быть модной, современной, как все. Когда поняла, что недетские игры не остались без плода, долго не решалась рассказать Роме. Поделилась новостью лишь на четвёртый месяц. Его ответ был жёстким:
– Мне ребёнок не нужен. Решишь проблему, приходи! Если нужны деньги, я дам.
Конец сказки о принце на белом мерседесе оказался совсем не таким, как мечталось: детей у неё отныне не будет. Трудно не осуждать, не сказать что-то вроде: «Чем ты думала?!» Жалко девчонку, которая сама себе перечеркнула женскую судьбу.
Я подхожу к новенькой пациентке, историю которой пока не знаю, и закрепляю на штативе капельницы флакон с раствором для внутривенного вливания. Медленно открываю зажим и регулирую скорость капель.
– Как вы себя чувствуете? – спрашиваю я женщину, совсем недавно попавшую в палату печали.
– Терпимо, – слабо улыбается она, в глубине глаз видна боль.
– Не забудьте измерить температуру! – обращаюсь я ко всем. – Через двадцать минут зайду за градусниками.
Выхожу из палаты и иду по коридору отделения. Окна открыты на проветривание. Весна, совсем тепло, деревья ещё только просыпаются, а на ветках кустарников уже вовсю распускаются листья. В сквере у входа в больницу – фигура Ромы. Он сидит на скамейке и сосредоточенно смотрит себе под ноги. Выхожу на крыльцо. Парень поднимает голову, видит меня, встаёт и торопливо подходит.
– Ну, как она? – спрашивает он.
– Всё так же, – отвечаю я. – Молчит. Лучше тебе сейчас не заходить.
– Ладно, – отвечает он и протягивает пакет с фруктами, из которого жёсткими, острыми листьями торчит ананас. – Передайте, пожалуйста!
«Как раз для салата пригодится, – думаю я, принимая пакет. – Надо сейчас же отнести».
Рома приходит почти каждый день, уже вторую неделю.
Ходи – не ходи, ничего не изменить. Дело сделано. Если оставил после себя бесплодную пустыню, она этого не простит.
Комментарии 26