В обеденный перерыв случай представился. Я увидела директора, одиноко сидящего за столиком нашего кафе. Народа было много, но к нему никто не садился, не по рангу.
– Леонид Ильич, – робко обратилась я к нему. – Можно я к вам присяду, а то свободных мест больше нет.
Ждала ответа, застыв с подносом в руках, ни жива, ни мертва. Леонид Ильич удивлённо посмотрел на меня, огляделся по сторонам и недовольно сказал:
– Садись! – он ко всем обращается на «ты».
– Ой, спасибо!
Я пристроилась напротив и приступила к еде. Судя по нетронутым котлетам, директор начал обедать недавно. Время на разгон было, и я зашла издалека:
– Леонид Ильич, а правда, что мы скоро обанкротимся?
Похоже, начало оказалось неудачным. Он перестал жевать и обронил ложку, да так неудачно, что разбрызгал суп, и горошины некрасиво разлетелись по краям тарелки.
– С чего ты взяла? – недовольно спросил он.
– Говорят... Беспокоюсь, у меня ипотека и кредиты...
– Что за чушь! Кто это говорит? – он начал раздражаться.
Неужели я случайно попала в больную точку?
– Борис Сергеевич велел подготовить антикризисный план, проанализировать неликвидные активы, дать предложения по их реализации...
– А это... – успокоился Леонид Ильич. – Ничего страшного, обычные меры по повышению эффективности. Не бери в голову!
Он снова начал есть, глядя в тарелку.
– Борис Сергеевич так не думает, – осторожно продолжила я диверсию. – Он уже новую работу присматривает, на днях встречался с представителем фирмы «ХХХ».
В сказанном была частичка правды. Такая встреча действительно имела место, но всего лишь за столом во время обеденного перерыва, опять таки, по причине отсутствия свободных мест в кафе. Наше офисное здание большое, фирм много, а кафе всего одно, не справляется с наплывом клиентов в час пик.
Леонид Ильич нахмурился. Кому понравится, что его сотрудники смотрят на сторону? Но комментировать не стал, промолчал.
Немного поев, я решила закрепить успех.
– На прошлой неделе я подготовила отчёт о финансовом состоянии за первое полугодие, там очень тревожные цифры по финансовой устойчивости, оборачиваемости и ликвидности. И платёжеспособность хромает, целая папка неоплаченных счетов.
– Странно, – отозвался Леонид Ильич. – Я не видел отчёта.
– Конечно, не видели, – кивнула я, обгладывая куриную ножку, – Борис Сергеевич запретил вам показывать. Сказал, что показатели плохие, особенно по продажам, не хотел вас расстраивать. Велел подшаманить.
– Что сделать?! – не понял директор, в голосе послышалась угроза.
– Ну в смысле – приукрасить, сгладить острые углы...
– Курицына, ты понимаешь, что говоришь? – он ко всем обращается по фамилии.
– Да это не я, а Борис Сергеевич...
В этот момент я оторвала взгляд от тарелки и оцепенела. Передо мной сидел дракон. Брови торчком, глаза круглые, мечут молнии, изо рта, того и гляди, пламя вырвется. Плечи пиджака как крылья, словно сейчас расправятся и затмят весь белый свет. Вот тебе и рыцарь!
Леонид Ильич встал и грозно приказал:
– После обеда ко мне, оба, с отчётом! И никакого шаманства!
Я безмолвно кивнула и только после этого поняла, что идти придётся одной. Мой начальник собирался ехать в банк, договариваться о перекредитовке.
Комментарии 21