«Он не молод, но и не стар. Сколько ему?» – думаю я, рассматривая человека, с которым мне предстоит провести несколько месяцев.
Волосы ещё не поседели, только кое-где видны серебристые нити. Наверное, лет пятьдесят, не больше. В первую нашу встречу он показался мне старше. У него почти нет морщин.
– Сколько вам лет? – задаю я вопрос и включаю диктофон.
Я имею на это право, потому что пишу о нём книгу. Зачем я на это согласилась? Сама не знаю. Но деньги не были главной причиной.
Иногда внутренний голос говорит: «Иди и делай!» Ты идёшь и делаешь, потому что знаешь: он мудрее тебя.
– Пятьдесят три, – отвечает мой собеседник.
Смотрит на включенный диктофон, который я положила рядом с ним, и начинает рассказывать:
– С раннего детства мне казалось, что у меня есть какое-то предназначение, которое я должен раскрыть и реализовать. На вопросы взрослых о том, кем хочу стать, я глубокомысленно отвечал: «Время покажет». Но как я ни старался, так и не мог понять заложенную во мне программу. В институт поступать не стал, боялся ошибиться и потратить время не на то, что мне суждено. За несколько лет я сменил много сфер деятельности. Был официантом, экспедитором, рекламным агентом, продавцом, турагентом, таксистом, даже работал на заводе.
О женщинах я думал похожим образом. Мне казалось, что где-то есть девушка, предназначенная именно для меня. Я наблюдал, выбирал, пробовал начинать отношения, прислушивался к своему внутреннему ощущению, пытаясь понять: она это или нет. В конце концов пришёл к неутешительному выводу, что так и не встретил ту, единственную, уготованную только для меня. И тогда я разочаровался. У меня было ощущение, словно меня обманули, надули: пообещали и не исполнили.
Мне было почти тридцать, а я так и не понял, как и с кем должен жить. И тогда я сказал себе: «А пошло всё в... тартарары! Долой пустое мудрствование! Буду жить как все».
После этого я наткнулся на Софию. Я никогда раньше не встречал такого диссонанса имени и человека. Она была безбашенная. Я точно знал, что она не для меня, и что с ней я попаду в беду. Но всё равно бросился на дерзкий зов и зарылся в гриву каштановых волос, пахнущих хной. Целыми вечерами мы кочевали из бара в бар, а потом ехали домой, прихватив с собой бутылку вермута.
Как-то утром я проснулся, её рядом не было. Стал искать и нашёл в ванной, уже холодную, с пробитой головой. На ней было то же розовое платье, в котором она пришла накануне. Было похоже, что она упала и ударилась. Обо что, я не понял, всё было перепачкано. Возможно, она звала меня ночью, но я не слышал.
С тех пор я не пью. Просто не могу себе позволить не помнить и не слышать, – он усмехнулся: – Хотя скоро это случится, и не по моей воле.
– Что было дальше?
– Вызвал полицию. Мне выдвинули обвинение. Следствие длилось долго. В конце концов меня оправдали и выпустили. В тот день, когда я вышел из ворот следственного изолятора, у меня было ясное понимание: судьба завела меня в тупик. Поиски предназначения не увенчались успехом, а жизнь на авось забросила в места, где плач и скрежет зубовный.
– И что потом? – спрашиваю я.
– Я решил послушаться родителей. Взял девушку из хорошей семьи и женился. Параллельно открыл небольшую компанию по производству жалюзи.
– Дело пошло?
– Да, тогда рынок жалюзи был быстрорастущим. Очень скоро я расширил бизнес и стал производить мебель.
– А жена? Вы были счастливы?
– Наверное. Она умерла, десять лет назад, при родах.
– У вас нет детей?
– Нет. Я один.
– Что было, когда её не стало?
– Тогда я понял, что семейное счастье мне не предназначено, и у меня больше не будет ни жены, ни детей. Мне оставался только бизнес, но и им уже не хотелось заниматься, поэтому я его продал.
– Значит, десять лет назад вы завершили все свои дела и вернулись к начальной точке?
– Да, так и было. Я был разочарован, зол и богат.
– Жуткое сочетание.
– Да, тогда я сам себя боялся.
– Что было потом?
– Я стал умирать. Люди обычно называют это – жить в своё удовольствие. Путешествовал, исполнял все свои желания. Ходил на мюзиклы в Лондоне, ел луковый суп на Монмартре, подпевал на мессе в Риме. Плавился в термальных источниках Искьи и Венето. Лазил по древним храмам Бали, отбиваясь палкой от диких обезьян. Купался в Красном море, а зимой залегал на дно в Брюгге или ел устриц в Остенде. Ходил по широкой, продуваемой ветром набережной, и думал о своей неудавшейся жизни.
Больше всего я любил Крит и Грецию. Однажды, забравшись на холм Микен и глядя вниз, я ощутил себя Моисеем, которому не суждено войти в Землю обетованную. Она была под моими ногами, но я чувствовал себя чужим.
За эти годы я исполнил все свои желания, выудил их из себя по одному. Знаете, есть такие игральные автоматы, которые щипцами вытаскивают мягкие игрушки. Я вытащил все. Но мой автомат оказался без дна, и я заглянул в настоящую пустоту.
– Почему в Интернете о вас ничего нет?
– Не знаю, кому я этим обязан, но у меня совершенно отсутствует тщеславие. У меня никогда не возникало желания завести профиль в соцсетях. Мне это не нужно. Даже когда занимался бизнесом, избегал любой публичности.
– Почему сейчас вы едете в Венецию?
– Мне кажется, я в последний раз должен пройтись по Набережной Неисцелимых, поставить точку в моём десятилетнем умирании. Мне нравится идея «жизнь после смерти»... Так вы поедете со мной?
Комментарии 20