3
ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ. Галактика Ивана Семёновича | Паблико

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ. Галактика Ивана Семёновича


21 янв 2023 · 09:10    



Авторский фоторисунок


Весна все активнее заявляла свои права на пространство под названием Земля. «Семёныч» работал дворником. Работал давно и с усердием. Начальство его хвалило, жильцы дома уважительно здоровались. Больше тридцати лет Иван махал метлой и был рад этому. 

По вечерам, когда жена увлеченно следила за сюжетом очередного сериала, он уединялся на кухне и раскрывал свою тетрадь. В ней торопливым почерком были записаны мысли, воплощенные в стихотворную форму.

Да, дворник был поэтом. Или поэт был дворником? Когда и то и другое у тебя получается хорошо, то нет разницы, что главнее. Мириады стихов хранила в себе тетрадь. Разные они были. Много грустных, много веселых, но в основном это были стихи о любви. О любви к жизни. Шел Ивану пятьдесят пятый год, а он все ждал. Вернее подсознание его ждало, когда наступит ТОТ момент и все свершится. И вот это время пришло. Новая галактика жаждала своего рождения.

«Некогда мне. Всегда некогда. То одно, то другое. То праздники, то похороны. А жить то когда? Так это и есть жизнь, дорогой ты мой Иван! Так вот по капелькам из ничего и составляется. А все хочется чуда. А чудо то вот оно — сама жизнь чудо и есть. Ну разве не так?» - Семенович взял в руку перо и приготовился записывать то, что, как всегда, продиктует ему Вселенная. 

Так он писал стихи. Не сидел и не мучил слова, пытаясь создать что-то новое, а просто записывал то, что приходило ему в голову. Иногда это были простенькие рифмованные рассказики из жизни, иногда — многомудрые философские трактаты, а иногда многомерные Вселенские полотна, глубину которых понимаешь не сразу, не с первого погружения, а лишь на пятый, а то и двадцатый раз прочтения.

Друзья любили слушать как Иван читает свои стихи, но почти никогда не просили его прочесть, что-нибудь из последней категории. Слишком мудреными казались им мысли, из которых сплетались те стихи.

Даже говорили, что лучше Ивану перестать писать такое, потому, что это сложно для понимания, а значит никому не нужно. А оказалось...

Именно в тот самый момент, когда Иван Семенович занес руку над чистым листом тетради, в комнату вошла незнакомая девушка. Нет, не через окно, а как все нормальные люди через дверь. Иван даже не успел удивиться. Милая незнакомка, тихо скользнула мимо дворника и села напротив него за кухонным столом, и улыбаясь уставилась на поэта.

- Здравствуйте, Вы кто? Соседка? Я что-то не припомню, извините.

- Соседка? Хорошо, буду соседкой, если ты так хочешь. - собеседница подмигнула Ивану и вновь вперила свой взгляд в его глаза.

- Мы на ты? Так... Ну хорошо... на ты значит... Племянница моя, что ли? В гости приехали? Я что-то пропустил?

- Племянница? Ну раз так говоришь, значит буду племянницей. - не отрывая взгляда от глаз дворника тихо произнесла девица.

- Да кто ты? Тоня! Кто это? - Семенович крикнул в дверной проем, но в ответ ему донеслись лишь слова персонажа сериала, который в очередной раз доказывал своей любимой, что он ее муж, просто она двадцать лет назад впала в прострацию, и все забыла.

Не дождавшись ответа жены, Семеныч закрыл дверь и внимательно осмотрел сидящую за столом гостью.

«Девушка вроде бы незнакомая. На детей родственников не похожа. Кто такая? Да и одета как-то странно, не по сезону. Наверное из нашего подъезда. Но я всех знаю до одного, кто в какой квартире живет и как выглядит. Нет, не могу вспомнить.» Пока Иван разглядывал девушку, она все время смотрела ему в глаза и все шире улыбалась.

«Может дочка моя? Бывает же, что находят через много лет своих родителей. Правда не помню я никого, с кем бы у нас могла получится такая оказия. Странно.» Незнакомка словно слышала мысли Семеновича, потому, что после последнего слова, которое появилось у него в голове, она рассмеялась. Сколько ей лет тоже было не понятно. Могло быть и двадцать, могло и тридцать. Лишнего веса у нее не было ни грамма, даже слегка худощава. Стройная, с красивыми волосами до пояса, с прекрасным чистым лицом, главным украшением которого были ее огромные, синие как штильное средиземное море, глаза.

- Да ладно, Семенович, не напрягайся! Сейчас я тебе все расскажу. - девушка встала из-за стола, повернулась спиной к дворнику и подошла к темному вечернему окну. - Ты когда последний раз смотрел на звезды?

- Когда? На звезды? Какие звезды! Кто ты?!

- Тебе трудно ответить даже на такой простой вопрос? Ты стал таким трусливым?

- Я трусливым стал? С чего это? Я...

- Вижу, ты стал трусом. Печально. Ну ладно, не буду тебя томить, а то еще сердечный приступ хватит. Я та, ради которой ты был готов на многое. И я та, ради любви которой многие и многие поэты расстались с жизнью.

- Смерть что ли? А где твоя коса? - попытался пошутить Иван, но вышло у него это как-то нелепо.

- Муза я. Твоя. Помнишь? Ты обещал мне не бросать меня никогда. Обещал?

Семенович тоже встал из-за стола, подошел к девушке, взял за плечи и повернул к себе лицом.

- Слушай, красавица, хватит шутить, а? Говори кто ты и я тебя внимательно тогда послушаю, а так...

- Что так? Ты меня боишься? Или это не ты каждый вечер пишешь стихи? Ты помнишь, что в них? Ты же сам постоянно всех призываешь верить в свою Музу, потому, что «она живет только когда мы в нее верим». А получается, что ты сам не веришь, что я есть. Грустно. - девушка дернула плечами, освобождаясь от рук дворника и снова повернулась лицом к черному окну. 

За окном горел желтый одинокий фонарь, освещающий дорогу, по которой шел припозднившийся прохожий, спешащий поскорее спрятаться от промозглости, вернувшейся вместе с приходом тьмы.

- Муза... Ну допустим. А как ты вошла к нам в квартиру? Тебя Тоня пустила? Я не слышал звонка. Ты постучалась что ли?

- Ой, поэт! Ты сам то слышишь себя? Ты понимаешь, что говоришь? Понимаешь? Я твоя Муза! Могу входить когда захочу и куда захочу, это моя привилегия, ты же сам мне ее дал. Забыл?

- Я? Тебе дал это право? Ты чего несешь, девочка? Да ты сама себя послушай сначала, ты же... - Иван попытался вновь взять ее за плечи и повернуть к себе лицом, но в этот раз его руки прошли сквозь тело незнакомки и остановились, ударившись о стекло окна. Муза повернулась лицом к поэту и снова засмеялась. Чисто и искренне. 

Иван опешил, но смех был настолько заразительным, что через несколько секунд он тоже засмеялся. И тут он все вспомнил! Да! Это он дал обещание своей Музе никогда не бросать ее. И было это... Давным давно. Очень давно. И произошло все во сне. Ярким и реалистичным был сон, но все таки это был сон, а не явь.

- Я вспомнил. Да, давал обещание. Но во сне. А ты... Ты была тогда совсем юной. Сколько тебе лет было?

- Смешной ты все таки! Ну сколько лет может быть Музе? Думай. Думай думай! - она поднесла свои ладони к его лицу и коснулась его кожи. Иван вздрогнул от неожиданности, Муза снова обрела плоть.

- Ду-май... Не знаю... Да ладно, это не важно. Главное я реально вспомнил все. Тогда кроме моего обещания «никогда тебя не бросать» я согласился выполнить твое желание, когда придет время. И я ждал. Я из месяца в месяц переносил это ожидание. Но ничего не происходило. А потом замельтешили годы и я совсем забыл о тебе, прости.

- Ничего страшного, все всегда происходит так, как должно быть. Раз забыл на время, значит так надо было, не кори себя. - Муза поцеловала Семеновича в губы и выскользнула из пространства между ним и оконной рамой.

Дворник повернулся и увидел, что девушка танцует. Странный танец. Танец Музы. И этот танец несколько раз снился поэту, но он смутно его помнил. А сейчас...

Прекрасная Муза, танцевала прекрасный танец! Иван не мог отвести взгляд от глаз девушки, в которых рождалась новая Галактика. Да! В ее зрачках заискрились звезды и начали свой круговорот, постепенно собираясь в новую, неведанную ранее никем Галактику! А потом... Муза исчезла.

- Ваня! Ты с кем тут разговариваешь? Сам с собой что ли? Иван! - жена настороженно смотрела в глаза дворника и пыталась понять, что с ним происходит.

- Антонина... Да я думал, что ты меня слышишь, это я с тобой разговаривал, читал тебе свое новое стихотворение.

- Новое? Нашел время, я занята же была, сам видел. Ну давай, читай, послушаю. Есть хочешь? - женщина открыла холодильник и стала доставать на стол съестное.

- Когда останется от жизни горсть песка, настанет время создавать Галактику...

- Сыр доставать? А огурчики будешь?

- Ага, доставай. Все буду. Ладно, потом тебе прочту стих, когда поедим. - поэт закрыл свою тетрадь и пошел в комнату, чтобы положить ее в дальний ящик, в котором она хранилась всегда.

А потом он вернулся на кухню, и сел за стол, и стал есть то, что приготовила ему жена.

Они о чем-то болтали, о чем то вечном и несущественном: какая будет осенью погода, хорошо бы, чтобы дождей не было, потому что картошку из мокрой земли выбирать противно. 

А потом... 

А потом по телевизору сказали, что астрономы сегодня обнаружили новую, ранее неизвестную Галактику, которой пока не придумано имя.

Услышав это Иван Семенович улыбнулся и взглянул в черное ночное окно. Лишь он один на всей Планете знал название этой новой Галактики.



Авторский фоторисунок


Весна все активнее заявляла свои права на пространство под названием Земля. «Семёныч» работал дворником. Работал давно и с усердием. Начальство его хвалило, жильцы дома уважительно здоровались. Больше тридцати лет Иван махал метлой и был рад этому. 

По вечерам, когда жена увлеченно следила за сюжетом очередного сериала, он уединялся на кухне и раскрывал свою тетрадь. В ней торопливым почерком были записаны мысли, воплощенные в стихотворную форму.

Да, дворник был поэтом. Или поэт был дворником? Когда и то и другое у тебя получается хорошо, то нет разницы, что главнее. Мириады стихов хранила в себе тетрадь. Разные они были. Много грустных, много веселых, но в основном это были стихи о любви. О любви к жизни. Шел Ивану пятьдесят пятый год, а он все ждал. Вернее подсознание его ждало, когда наступит ТОТ момент и все свершится. И вот это время пришло. Новая галактика жаждала своего рождения.

«Некогда мне. Всегда некогда. То одно, то другое. То праздники, то похороны. А жить то когда? Так это и есть жизнь, дорогой ты мой Иван! Так вот по капелькам из ничего и составляется. А все хочется чуда. А чудо то вот оно — сама жизнь чудо и есть. Ну разве не так?» - Семенович взял в руку перо и приготовился записывать то, что, как всегда, продиктует ему Вселенная. 

Так он писал стихи. Не сидел и не мучил слова, пытаясь создать что-то новое, а просто записывал то, что приходило ему в голову. Иногда это были простенькие рифмованные рассказики из жизни, иногда — многомудрые философские трактаты, а иногда многомерные Вселенские полотна, глубину которых понимаешь не сразу, не с первого погружения, а лишь на пятый, а то и двадцатый раз прочтения.

Друзья любили слушать как Иван читает свои стихи, но почти никогда не просили его прочесть, что-нибудь из последней категории. Слишком мудреными казались им мысли, из которых сплетались те стихи.

Даже говорили, что лучше Ивану перестать писать такое, потому, что это сложно для понимания, а значит никому не нужно. А оказалось...

Именно в тот самый момент, когда Иван Семенович занес руку над чистым листом тетради, в комнату вошла незнакомая девушка. Нет, не через окно, а как все нормальные люди через дверь. Иван даже не успел удивиться. Милая незнакомка, тихо скользнула мимо дворника и села напротив него за кухонным столом, и улыбаясь уставилась на поэта.

- Здравствуйте, Вы кто? Соседка? Я что-то не припомню, извините.

- Соседка? Хорошо, буду соседкой, если ты так хочешь. - собеседница подмигнула Ивану и вновь вперила свой взгляд в его глаза.

- Мы на ты? Так... Ну хорошо... на ты значит... Племянница моя, что ли? В гости приехали? Я что-то пропустил?

- Племянница? Ну раз так говоришь, значит буду племянницей. - не отрывая взгляда от глаз дворника тихо произнесла девица.

- Да кто ты? Тоня! Кто это? - Семенович крикнул в дверной проем, но в ответ ему донеслись лишь слова персонажа сериала, который в очередной раз доказывал своей любимой, что он ее муж, просто она двадцать лет назад впала в прострацию, и все забыла.

Не дождавшись ответа жены, Семеныч закрыл дверь и внимательно осмотрел сидящую за столом гостью.

«Девушка вроде бы незнакомая. На детей родственников не похожа. Кто такая? Да и одета как-то странно, не по сезону. Наверное из нашего подъезда. Но я всех знаю до одного, кто в какой квартире живет и как выглядит. Нет, не могу вспомнить.» Пока Иван разглядывал девушку, она все время смотрела ему в глаза и все шире улыбалась.

«Может дочка моя? Бывает же, что находят через много лет своих родителей. Правда не помню я никого, с кем бы у нас могла получится такая оказия. Странно.» Незнакомка словно слышала мысли Семеновича, потому, что после последнего слова, которое появилось у него в голове, она рассмеялась. Сколько ей лет тоже было не понятно. Могло быть и двадцать, могло и тридцать. Лишнего веса у нее не было ни грамма, даже слегка худощава. Стройная, с красивыми волосами до пояса, с прекрасным чистым лицом, главным украшением которого были ее огромные, синие как штильное средиземное море, глаза.

- Да ладно, Семенович, не напрягайся! Сейчас я тебе все расскажу. - девушка встала из-за стола, повернулась спиной к дворнику и подошла к темному вечернему окну. - Ты когда последний раз смотрел на звезды?

- Когда? На звезды? Какие звезды! Кто ты?!

- Тебе трудно ответить даже на такой простой вопрос? Ты стал таким трусливым?

- Я трусливым стал? С чего это? Я...

- Вижу, ты стал трусом. Печально. Ну ладно, не буду тебя томить, а то еще сердечный приступ хватит. Я та, ради которой ты был готов на многое. И я та, ради любви которой многие и многие поэты расстались с жизнью.

- Смерть что ли? А где твоя коса? - попытался пошутить Иван, но вышло у него это как-то нелепо.

- Муза я. Твоя. Помнишь? Ты обещал мне не бросать меня никогда. Обещал?

Семенович тоже встал из-за стола, подошел к девушке, взял за плечи и повернул к себе лицом.

- Слушай, красавица, хватит шутить, а? Говори кто ты и я тебя внимательно тогда послушаю, а так...

- Что так? Ты меня боишься? Или это не ты каждый вечер пишешь стихи? Ты помнишь, что в них? Ты же сам постоянно всех призываешь верить в свою Музу, потому, что «она живет только когда мы в нее верим». А получается, что ты сам не веришь, что я есть. Грустно. - девушка дернула плечами, освобождаясь от рук дворника и снова повернулась лицом к черному окну. 

За окном горел желтый одинокий фонарь, освещающий дорогу, по которой шел припозднившийся прохожий, спешащий поскорее спрятаться от промозглости, вернувшейся вместе с приходом тьмы.

- Муза... Ну допустим. А как ты вошла к нам в квартиру? Тебя Тоня пустила? Я не слышал звонка. Ты постучалась что ли?

- Ой, поэт! Ты сам то слышишь себя? Ты понимаешь, что говоришь? Понимаешь? Я твоя Муза! Могу входить когда захочу и куда захочу, это моя привилегия, ты же сам мне ее дал. Забыл?

- Я? Тебе дал это право? Ты чего несешь, девочка? Да ты сама себя послушай сначала, ты же... - Иван попытался вновь взять ее за плечи и повернуть к себе лицом, но в этот раз его руки прошли сквозь тело незнакомки и остановились, ударившись о стекло окна. Муза повернулась лицом к поэту и снова засмеялась. Чисто и искренне. 

Иван опешил, но смех был настолько заразительным, что через несколько секунд он тоже засмеялся. И тут он все вспомнил! Да! Это он дал обещание своей Музе никогда не бросать ее. И было это... Давным давно. Очень давно. И произошло все во сне. Ярким и реалистичным был сон, но все таки это был сон, а не явь.

- Я вспомнил. Да, давал обещание. Но во сне. А ты... Ты была тогда совсем юной. Сколько тебе лет было?

- Смешной ты все таки! Ну сколько лет может быть Музе? Думай. Думай думай! - она поднесла свои ладони к его лицу и коснулась его кожи. Иван вздрогнул от неожиданности, Муза снова обрела плоть.

- Ду-май... Не знаю... Да ладно, это не важно. Главное я реально вспомнил все. Тогда кроме моего обещания «никогда тебя не бросать» я согласился выполнить твое желание, когда придет время. И я ждал. Я из месяца в месяц переносил это ожидание. Но ничего не происходило. А потом замельтешили годы и я совсем забыл о тебе, прости.

- Ничего страшного, все всегда происходит так, как должно быть. Раз забыл на время, значит так надо было, не кори себя. - Муза поцеловала Семеновича в губы и выскользнула из пространства между ним и оконной рамой.

Дворник повернулся и увидел, что девушка танцует. Странный танец. Танец Музы. И этот танец несколько раз снился поэту, но он смутно его помнил. А сейчас...

Прекрасная Муза, танцевала прекрасный танец! Иван не мог отвести взгляд от глаз девушки, в которых рождалась новая Галактика. Да! В ее зрачках заискрились звезды и начали свой круговорот, постепенно собираясь в новую, неведанную ранее никем Галактику! А потом... Муза исчезла.

- Ваня! Ты с кем тут разговариваешь? Сам с собой что ли? Иван! - жена настороженно смотрела в глаза дворника и пыталась понять, что с ним происходит.

- Антонина... Да я думал, что ты меня слышишь, это я с тобой разговаривал, читал тебе свое новое стихотворение.

- Новое? Нашел время, я занята же была, сам видел. Ну давай, читай, послушаю. Есть хочешь? - женщина открыла холодильник и стала доставать на стол съестное.

- Когда останется от жизни горсть песка, настанет время создавать Галактику...

- Сыр доставать? А огурчики будешь?

- Ага, доставай. Все буду. Ладно, потом тебе прочту стих, когда поедим. - поэт закрыл свою тетрадь и пошел в комнату, чтобы положить ее в дальний ящик, в котором она хранилась всегда.

А потом он вернулся на кухню, и сел за стол, и стал есть то, что приготовила ему жена.

Они о чем-то болтали, о чем то вечном и несущественном: какая будет осенью погода, хорошо бы, чтобы дождей не было, потому что картошку из мокрой земли выбирать противно. 

А потом... 

А потом по телевизору сказали, что астрономы сегодня обнаружили новую, ранее неизвестную Галактику, которой пока не придумано имя.

Услышав это Иван Семенович улыбнулся и взглянул в черное ночное окно. Лишь он один на всей Планете знал название этой новой Галактики.

Читайте также

Комментарии 14

Войдите для комментирования
■ р 21 янв 2023 в 18:43
Вам виднее - А Музы они действительно такие? Или могут быть в любом образе? Я то их никогда не встречала.
Мне кажется Музы разные бывают. Как и поэты. Иногда слишком чудаковатому творцу Вселенная отправляет очень правильную и строгую Музу. Каждый творец достоин своей Музы.
■ р 21 янв 2023 в 19:08
Или не достоин!
Прочитала с огромным интересом. Спасибо за прекрасный рассказ.
Вам спасибо что прочли!)
НОВОСТИ ПОИСК РЕКОМЕНД. НОВОЕ ЛУЧШЕЕ ПОДПИСКИ