Читаем современную российскую прозу: Козлов, Ю. Враждебный портной

{"document": [{"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"caption": "Обложка книги, взято из интернета", "presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "scale_1200 - 2024-05-25T114733.522.jpg", "filesize": 22521, "height": 423, "pic_id": 864095, "url": "https://storage.yandexcloud.net/pabliko.files/article_cloud_image/2024/05/25/scale_1200_-_2024-05-25T114733.522.jpeg", "width": 301}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Герой романа Юрия Вильямовича Козлова (р. 1953) – Дий (или Дмитрий) Каргин – родился в середине 50-х годов в Ленинграде, по специальности книговед-библиограф, закончил московский Полиграфический институт (как и автор). Но по жизни он занимается одеждой, то есть работает немаленьким чиновником в «Главодежде» - ведомстве, занимающимся производством одежды для населения."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "(«Какое счастье, вздохнул Каргин, что я… не служу в этой... как ее... Книжной палате»)."}], "attributes": ["quote"]}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Образование и специальность Каргина не конфликтуют друг с другом, напротив, он с одинаковой лёгкостью рассуждает и о литературе, и о насущных потребностях человека. Более того, находит в русской литературе многочисленные примеры того, как одежда человека может влиять на его образ жизни и мыслей («Шинель» Гоголя и шинель Лермонтова), на историю страны."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Цитата: "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "«…город [Ленинград], казалось, износил свою каменную одежду до светящейся, особенно во времена белых ночей, ветхости. \nНо в СССР отсутствовал портной, знающий, как подправить хоть и изношенную, но изысканную одежду. Тот же, который был, кроил и шил простые и примитивные, как жизнь в бесклассовом обществе, изделия. Душа города отвергала их. Ленинград постепенно превращался в каменного оборванца, лучшее время которого осталось в прошлом. Точно так же отвергали изделия советского портного Каргин и миллионы других молодых людей, встречавших (за неимением — по причине возраста — ума) и провожавших друг друга по одежке. Они не хотели, чтобы их настоящее и будущее остались в прошлом»."}], "attributes": ["quote"]}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "А свою судьбу Каргин называет враждебным портным."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "И даже российскую национальную идею он видит, как ни странно, в одежде:"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "«…люди в России должны носить российскую одежду. Одежда организует народ. Народ, который носит чужую одежду, не может любить свою страну. Он никогда не будет ее защищать. В сорок первом страна огромная встала на смертный бой, потому что носила исключительно советскую одежду»."}], "attributes": ["quote"]}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Вместе со своей подругой-соратницей-любовницей Надей Каргин основывает новую корпорацию по производству одежды, получает под неё субсидию из бюджета и начинает проводить в жизнь. Но новые сотрудники и сотрудницы, появившиеся в корпорации, изменяют направление не только работы и мысли Каргина, но и, можно сказать, всю его судьбу…"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Поначалу было забавно читать, как с Каргиным разговаривают манекен в витрине магазина, разные предметы одежды, в том числе и женского белья (к счастью, только в его мыслях), но постепенно эта весёлость ушла, уступив место жутковатой фантасмагории с демоническими составляющими."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Абсолютно реальны страницы романа, в которых Каргин вспоминает и рассказывает нам истории своих родителей, бабушек и дедушек. Тут всё как у всех: войны, репрессии – всё, что было в стране за эти годы. Но вскоре реальная линия сюжета сплетается с фантасмагорией, и всё действие романа уходит в сторону магического реализма."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "О чём же роман? В первую очередь, о судьбе нашей страны. Глядя шире – о судьбах мира. Недаром мистическими героинями произведения являются некие «зверолюди», точнее даже «звероженщины», олицетворяющие стихии воды, воздуха и земли, причём с явным преимуществом водной стихии (намёк на конец света в виде всемирного потопа? Или на то, что начало жизни – в воде? А, может, на то, что конец и начало жизни – это одно и то же?)"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Интересные цитаты. О Пушкине, Лермонтове и шинели (очень актуально!):"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "«Поэт прожил на белом свете неполных двадцать семь лет…, его личность не успела отлиться в сознании современников и потомков в законченную (пусть и с бесконечными вариациями) форму, как, к примеру, личность Пушкина. Тот — «наше всё». Лермонтов — «наше не всё», но что именно за вычетом «всё», никто точно не знает. «Наше кое-что». Ему фатально не повезло с местом в истории литературы. Хотя он, а не Гоголь первый одел ее в... шинель. Грушницкий ходил в солдатской шинели — символе унижения крепостного народа, вопиющего социального неравенства, прогрессивные дамы его жалели, подавали оброненный у источника на водах стакан, а потом Печорин равнодушно, как скотину, его пристрелил и, кажется, сказал что-то вроде «финита ля комедия». Зачем? Нет, шинель в русской литературе далеко не комедия... Но Лермонтов, предвосхищая Гоголя, Чехова, Лескова, великого Достоевского, народников, народовольцев, нигилистов, охранителей, провокаторов, а в итоге блоковских двенадцать (по числу апостолов за вычетом Иуды?) с Иисусом Христом в шинели впереди, опережающе ее прострелил! Создавая шинель, он одновременно восставал против шинели как меняющегося по форме, но неизменного по содержанию символа России. Но что взамен? Он не сказал. Вот это несказанное и остается от Лермонтова после вычитания «всего». Он вызвал мир на дуэль, мысленно в него выстрелил, но мир подло укрылся в бронебойной шинели, а потом сам ответил отнюдь не мысленным, а убийственным выстрелом! Грушницкий глуп, но... вечен, вдруг потекли в ином (гуманистическом?) направлении мысли Каргина, как и стреляющий в него Печорин. Почему «лишние люди» всегда стреляют в тех, кто глуп, но честен, как Грушницкий и Ленский? Не потому ли, что на тех, кто изначально глуп, но остаточно честен, держится мир? Убери их, и весь оставшийся мир станет «лишним». Он уже, в сущности, почти лишний, потому что глупых и честных все меньше, а умные честными не бывают... Интересно, перевел дух Каргин, что бы делал Лермонтов, окажись он в современной России? Он не сомневался, Лермонтов бы не пропускал ни одного протестного митинга, для молодежи он был бы «всем»... Впрочем, молодежь давно воспринимала его строчку «Прощай, немытая Россия!» по-ленински, то есть как руководство к действию»."}], "attributes": ["quote"]}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Современно – о реорганизациях: "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "«Он не первый год был на государственной службе и прекрасно знал: чем больше бумаг, тем ближе конец данного ведомства, что, впрочем, отнюдь не означает конца для работающих в нем людей. Сократят тихих, убогих, пьющих и приблизившихся к пенсионному возрасту. Остальные перейдут во вновь образованные структуры. \nПеред самым концом обреченное ведомство, как правило, достигает административно-бюрократического совершенства, работает как часы. Знакомые рассказывали Каргину, какой порядок и трудовой подъем царили в ЦК КПСС за день до августовского путча ГКЧП. Люди приходили на работу с горящими глазами, работали с песней, без обеда и до поздней ночи. А через три дня их вышвыривали из дубовых кабинетов, как нашкодивших котят, освистывали и оплевывали на выходе из здания на Старой площади. И Верховный Совет перед танковым расстрелом в 1993 году работал четко, мощно, как и положено высшему органу законодательной власти страны. Что-то похожее, кажется, Каргин читал и про управление имперской безопасности (гестапо) в горящем майском Берлине 1945-го»."}], "attributes": ["quote"]}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "О литературе, в частности, о романах: "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "«Миру — конец, если ему больше не нужен роман, потому что по большому счету мир и есть роман!» \n"}], "attributes": ["quote"]}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "«Самое разочаровывающее в любом романе, - сказал Каргин, … - его конец»."}], "attributes": ["quote"]}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "(Это, кстати, можно отнести и к роману Козлова, поскольку и он кончается в сущности ничем)."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "О коррупции: "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "«Запретить в России коррупцию было всё равно что запретить народу дышать – натянуть на его тупую морду противогаз, чтобы он смотрел на жизнь круглыми, честными, стеклянными глазами, хватая сквозь гофрированный хобот пустой, зато очищенный от коррупции воздух. Народ не возражал, чтобы в антикоррупционном противогазе ходила власть, а сам… У президента не было выбора. Вернее, был, но из разряда «оба хуже». Начни он по-взрослому бороться против коррупции «сверху», так называемая элита устроит дворцовый переворот, задушит его шарфом, как императора Павла, заколет вилкой, как отца Павла – Петра Третьего, даровавшего дворянству (то есть тем, кто его убил) вольность. Начни «снизу» - жди революции, аншлага пьесы «Рычи, Россия!» "}], "attributes": ["quote"]}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "О современности: "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "«Каргин подумал, что, вполне вероятно, великая победа советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов в будущем будет рассматриваться историками как некий исторический казус. Ну не мог, не мог же народ, сокрушивший самую сильную армию в мире, спустя всего несколько десятилетий позволить развалить и разграбить собственную страну, унизить и растоптать свою армию, позорно катапультироваться из истории? И перед кем, перед чем… - ужаснулся Каргин. Кого испугались? Кому всё отдали?» "}], "attributes": ["quote"]}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Этот материал ранее был размещён мною на "}, {"type": "string", "attributes": {"href": "https://dzen.ru/a/ZHHQr8gZhVpE0UQ2"}, "string": "моём канале"}, {"type": "string", "attributes": {}, "string": " на Дзене."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"bold": true, "italic": true}, "string": "Спасибо, что дочитали до конца! Буду рада откликам! Приглашаю подписаться на мой канал!"}, {"type": "string", "attributes": {}, "string": " "}], "attributes": []}], "selectedRange": [8278, 8278]}