3
Империи и "номы". Башня Истории, сложенная из непослушных камушков | Паблико
Истории Холмогорова
12 подписчики

Империи и "номы". Башня Истории, сложенная из непослушных камушков


15 дек 2022 · 20:37    



Башня Зинона. V в. н.э. Херсонес. Севастополь. Россия.


Подавляющая часть мировой истории - это попытки выстроить сложную многоуровневую конструкцию власти так или иначе сложив простые элементы локальных властных структур.

До совсем недавнего времени локальный властный порядок, где зона контроля могла быть охвачена за два-три дня пути и меньше, был единственным естественным политическим порядком.

А все попытки более сложных и общих порядков - царства, империи, союзы городов, были, по сути, противоестественными. Это были попытки построить, а главное удержать конструкцию, которая не имела логистических оснований.

Мы представляем себе историю как историю царств и империй, не отдавая себе отчета, что 90% ее содержания - это история местных бунтов против них и попыток удержать этот более сложный и неестественный порядок. 

Царь/император непрерывно вынужден бороться с мятежами наместников/сатрапов и провинциальной знати. Эти мятежи оказывались успешными далеко не всегда, часто центр побеждал, но они истощали силы центра, а сам мятеж исчезал только до следующей попытки, которая происходила вскоре после предыдущей. И это не говоря о том, что при ослаблении центра провинции начинали разбегаться. 

Связано это явление с «транспортной теоремой», сформулированной С. Б. Переслегиным. Теорема гласит, что провинция отпадает от государства, если ее связь с центром слабее, чем связанность внутри самой провинции или связанность провинции с иностранным центром. 

Однако необходимо уточнить, до изобретения телеграфа транспортная теорема действует всегда и везде. Провинции связанны с центром хуже чем внутри - всегда. То есть их мятеж это норма. Но, при этом, великие царства и империи все равно существуют и провинции всегда в мятеже, но отпадают не всегда и не каждый мятеж кончается удачей. В этом смысле великие царства и империи представляют собой структуры господствующие над своими материальными условиями, противоестественные. Иными словами - суперструктуры.

Именно господство суперструктур, определяющих историю и пишущих её для самих себя и о самих себе делает для нас основными персонажами мировой истории царства-государства, а не мятежные провинции. Государства-суперструктуры выступают как герои, провинции - как досадная помеха на пути к осуществлению великой цели. При этом в реальной исторической жизни людей та власть с которой люди имели дело на протяжении большей части всемирной истории - это власть локального, провинциального уровня (нам в России это, конечно, недостаточно понятно, поскольку особенность русской истории это ранняя сильная сверхцентрализация разительно контрастирующая с нашими громадными просторами).

История противостояния империй и «номов» напоминает попытку сложить башню из грубых необработанных плохо прилегающих друг к другу камешков. Наверняка вы пытались выстроить такую конструкцию в детстве.

Разумеется камушки разбегаются, рассыпаются, некоторые крошатся. Вы собираете их еще и еще раз. Время от времени кто-то приходит и вашу конструкцию толкает (вражеские царства, варвары) и она запросто может рассыпаться. Но в целом эти внешние толчки чаще всего ерунда по сравнению с самопроизвольным осыпанием стройматериала - мятежи наместников, восстания, династические распри.



the_achaemenid_persian_empire__c__500_bc__by_hms_endeavour-d597n7w.jpg 202.07 KB


Постепенно вы учитесь скреплять камушки между собой. Либо пытаетесь посадить их на раствор, либо начинаете обрабатывать их сами, с тем, чтобы они имели правильную форму и лучше друг к другу прилегали. Появляются интерлокальные структуры - религии, идеологии, культуры, рынки, полиция и внутренний шпионаж, которые держат ваши камушки вместе, даже когда они разной формы, и административные технологии, которые обтесывают их в плотно прилегающие блоки. Но и при всём этом конструкция продолжает осыпаться с завидной регулярностью, поскольку сложная большая суперструктура кажется противоестественной, а естественным кажется небольшой политический атом, «ном», как называли греки эти египетские локальные властные структуры.

Иногда возникают попытки создать политический порядок и цивилизацию где камушки не заставляют складываться в башню, предоставляют жить самим по себе. Финикийские, греческие города государства, но вот тут мы встречаем удивительный феномен - даже в этих случаях сложная структура начинает строиться. Камушки все равно пытаются сложить, как Афины попытались сложить свой морской союз из такого крайне неблагодарного материала, как помешанные на независимости греческие полисы. И Афинам почти удалось. Они создали из крайне неподходящего материала структуру господства, которая рухнула только под тяжелейшим стрессом по сути «мировой войны». И то не сразу.

Риму материал попался более удачный, римляне были помешаны на войне, и из полиса создали-таки гигантскую империю. Которая, однако, за исключением века Флавиев и Антонинов тоже жила в атмосфере непрерывных мятежей, заговоров и под постоянной угрозой сепаратизма. Каждый раз когда что-то могло посыпаться - оно начинало сыпаться.

Идея национального государства была одной из гениальнейших «строительных технологий». Она подразумевает, что камушки исходно составляют башню, они исходно одинаковы, что большая суперструктура первична, а любые различия и рассыпания являются нарушением должного порядка, которое должно быть устранено и существует абсолютная историческая санкция на это устранение.

Понятно, что национальный миф - это именно миф, он упрощает и спрямляет реальность. На самом деле любое национальное государство составлено из очень разных по происхождению и исходным свойствам локальных элементов. Но миф первичности общего национального происхождения, санкционирующий единый суверенитет, оказывается великой силой, которая собирает рассыпавшиеся камушки даже в казалось бы безнадежной ситуации. А иной раз они и не рассыпаются, просто потому что обитатели разных углов довольно большого куска земли считают себя, все-таки, одним камушком. 

То есть там где формируется национальное государство, главная политическая трудность мировой истории оказывается практически решённой и можно тратить ресурсы на решение других задач. Это высвобождение колоссальной политической и управленческой энергии 90% которой до этого уходили на то, чтобы камушки не рассыпались. 



Башня Зинона. V в. н.э. Херсонес. Севастополь. Россия.


Подавляющая часть мировой истории - это попытки выстроить сложную многоуровневую конструкцию власти так или иначе сложив простые элементы локальных властных структур.

До совсем недавнего времени локальный властный порядок, где зона контроля могла быть охвачена за два-три дня пути и меньше, был единственным естественным политическим порядком.

А все попытки более сложных и общих порядков - царства, империи, союзы городов, были, по сути, противоестественными. Это были попытки построить, а главное удержать конструкцию, которая не имела логистических оснований.

Мы представляем себе историю как историю царств и империй, не отдавая себе отчета, что 90% ее содержания - это история местных бунтов против них и попыток удержать этот более сложный и неестественный порядок. 

Царь/император непрерывно вынужден бороться с мятежами наместников/сатрапов и провинциальной знати. Эти мятежи оказывались успешными далеко не всегда, часто центр побеждал, но они истощали силы центра, а сам мятеж исчезал только до следующей попытки, которая происходила вскоре после предыдущей. И это не говоря о том, что при ослаблении центра провинции начинали разбегаться. 

Связано это явление с «транспортной теоремой», сформулированной С. Б. Переслегиным. Теорема гласит, что провинция отпадает от государства, если ее связь с центром слабее, чем связанность внутри самой провинции или связанность провинции с иностранным центром. 

Однако необходимо уточнить, до изобретения телеграфа транспортная теорема действует всегда и везде. Провинции связанны с центром хуже чем внутри - всегда. То есть их мятеж это норма. Но, при этом, великие царства и империи все равно существуют и провинции всегда в мятеже, но отпадают не всегда и не каждый мятеж кончается удачей. В этом смысле великие царства и империи представляют собой структуры господствующие над своими материальными условиями, противоестественные. Иными словами - суперструктуры.

Именно господство суперструктур, определяющих историю и пишущих её для самих себя и о самих себе делает для нас основными персонажами мировой истории царства-государства, а не мятежные провинции. Государства-суперструктуры выступают как герои, провинции - как досадная помеха на пути к осуществлению великой цели. При этом в реальной исторической жизни людей та власть с которой люди имели дело на протяжении большей части всемирной истории - это власть локального, провинциального уровня (нам в России это, конечно, недостаточно понятно, поскольку особенность русской истории это ранняя сильная сверхцентрализация разительно контрастирующая с нашими громадными просторами).

История противостояния империй и «номов» напоминает попытку сложить башню из грубых необработанных плохо прилегающих друг к другу камешков. Наверняка вы пытались выстроить такую конструкцию в детстве.

Разумеется камушки разбегаются, рассыпаются, некоторые крошатся. Вы собираете их еще и еще раз. Время от времени кто-то приходит и вашу конструкцию толкает (вражеские царства, варвары) и она запросто может рассыпаться. Но в целом эти внешние толчки чаще всего ерунда по сравнению с самопроизвольным осыпанием стройматериала - мятежи наместников, восстания, династические распри.



the_achaemenid_persian_empire__c__500_bc__by_hms_endeavour-d597n7w.jpg 202.07 KB


Постепенно вы учитесь скреплять камушки между собой. Либо пытаетесь посадить их на раствор, либо начинаете обрабатывать их сами, с тем, чтобы они имели правильную форму и лучше друг к другу прилегали. Появляются интерлокальные структуры - религии, идеологии, культуры, рынки, полиция и внутренний шпионаж, которые держат ваши камушки вместе, даже когда они разной формы, и административные технологии, которые обтесывают их в плотно прилегающие блоки. Но и при всём этом конструкция продолжает осыпаться с завидной регулярностью, поскольку сложная большая суперструктура кажется противоестественной, а естественным кажется небольшой политический атом, «ном», как называли греки эти египетские локальные властные структуры.

Иногда возникают попытки создать политический порядок и цивилизацию где камушки не заставляют складываться в башню, предоставляют жить самим по себе. Финикийские, греческие города государства, но вот тут мы встречаем удивительный феномен - даже в этих случаях сложная структура начинает строиться. Камушки все равно пытаются сложить, как Афины попытались сложить свой морской союз из такого крайне неблагодарного материала, как помешанные на независимости греческие полисы. И Афинам почти удалось. Они создали из крайне неподходящего материала структуру господства, которая рухнула только под тяжелейшим стрессом по сути «мировой войны». И то не сразу.

Риму материал попался более удачный, римляне были помешаны на войне, и из полиса создали-таки гигантскую империю. Которая, однако, за исключением века Флавиев и Антонинов тоже жила в атмосфере непрерывных мятежей, заговоров и под постоянной угрозой сепаратизма. Каждый раз когда что-то могло посыпаться - оно начинало сыпаться.

Идея национального государства была одной из гениальнейших «строительных технологий». Она подразумевает, что камушки исходно составляют башню, они исходно одинаковы, что большая суперструктура первична, а любые различия и рассыпания являются нарушением должного порядка, которое должно быть устранено и существует абсолютная историческая санкция на это устранение.

Понятно, что национальный миф - это именно миф, он упрощает и спрямляет реальность. На самом деле любое национальное государство составлено из очень разных по происхождению и исходным свойствам локальных элементов. Но миф первичности общего национального происхождения, санкционирующий единый суверенитет, оказывается великой силой, которая собирает рассыпавшиеся камушки даже в казалось бы безнадежной ситуации. А иной раз они и не рассыпаются, просто потому что обитатели разных углов довольно большого куска земли считают себя, все-таки, одним камушком. 

То есть там где формируется национальное государство, главная политическая трудность мировой истории оказывается практически решённой и можно тратить ресурсы на решение других задач. Это высвобождение колоссальной политической и управленческой энергии 90% которой до этого уходили на то, чтобы камушки не рассыпались. 
история всемирная история философия истории империи
Читайте также

Комментарии 0

Войдите для комментирования
НОВОСТИ ПОИСК РЕКОМЕНД. НОВОЕ ЛУЧШЕЕ ПОДПИСКИ