Радоница

{"document": [{"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "Screenshot_2.jpg", "filesize": 143557, "height": 566, "pic_id": 416502, "url": "https://storage.yandexcloud.net/pabliko.files/article_cloud_image/2023/02/08/Screenshot_2_7zOssiM.jpeg", "width": 1009}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Он часто вспоминал тот день, когда, расстреляв в бою с «Юнкерсами» весь боекомплект, заставив их в панике сбрасывать бомбы куда попало, они вдвоём с ведомым возвращались на свой аэродром. Восемь Ме-109 навалилась на них сверху из-за облаков и мгновенно зажгли самолёт его напарника. Он, лишившись прикрытия сзади, попытался набрать высоту и уйти от преследователей, но не успел. По рации передал на аэродром, что атакован восьмёркой «Мессершмиттов»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Его окружили и стали вести на свой аэродром с целью посадить. Оценив ситуацию, принял решение совершить «мёртвую петлю» Нестерова. Эту фигуру высшего пилотажа он всегда делал с блеском и сейчас она ему удалось. Последний снаряд (всегда оставлял на всякий случай один снаряд в пушке) он направил прямо в кабину немецкого аса, до этого показывавшего ему пальцем идти на посадку. Шквал ответного огня принял на себя самолёт. Его самого защитила бронеспинка сиденья, но жаром огня от горящего двигателя обдало лицо. Глаза защитили очки. Превозмогая боль, он всё же нашел в себе силы открыть кабину. Покидая горящий самолёт, он знал, что немецкие лётчики расстреливают пилотов, спасающихся на парашютах, поэтому сильно затянул с раскрытием парашюта и раскрыл его лишь где-то на высоте, примерно 200 метров от земли…"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "- В январе 1943 года военно-врачебная комиссия установила ему инвалидность и демобилизовала. Получив боевую награду Железный Крест второй степени, недельный сухой паёк и месячное денежное содержание, оформил проездные документы до Лейпцига, на окраине которого жили престарелые родители Отто Мюллера. Сел в вагон пассажирского поезда, идущего до Берлина. К родителям Мюллера он ехать, конечно же, не собирался. «Затеряться в большом городе будет проще, – думал он, – доеду до Берлина, а там будет видно»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "В переполненном жёстком вагоне с трудом нашёл свободное место. В купе ехали преимущественно демобилизованные по ранению военные. Перезнакомились, разговорились. Были здесь и лётчики."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "– Русская фанера ни в какое сравнение не идёт с нашими «Мессершмиттами», я их «ишаков» крошил, как капусту, – бахвалился один молодой однорукий немец."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "– И много накрошил? – спросил Иоганн."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "– Достаточно… Двенадцать!.."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "– А руку русский Дед Мороз откусил?.."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "– Нет, хирург в госпитале… Сбили мой «Фокке- Вульф» их новые «Ла-5»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Разговоры собеседников крутились вокруг Сталинградских событий и тут тон был не столь бравурный."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Иоганн не стал ввязываться в разговоры. Больше слушал. Стало понятно, что фашисты там терпят поражения. Так стало на душе приятно от этих вестей и обидно, что ничем не может помочь Родине. За двое суток пути он почему-то сблизился с немецким лётчиком. Тот оказался ровесником. Зовут Генрихом. Едет к родителям, живущим в небольшой деревушке, не доезжая до Берлина. Жена и родители знают о его ранении и ожидают возвращения домой. Отто – Иоганн тут же сочинил и рассказал ему легенду о том, что его никто не ожидает, родители умерли, а других родных у него нет и едет он с надеждой устроиться в Берлине."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "– Послушай, Отто, поедем ко мне! – тут же предложил Генрих. – Зачем тебе нужен этот Берлин? – Работа тебе у нас найдётся. В нашей деревне мужчин почти не осталось, а те, кто не воюет, такие же, как мы с тобой – калеки… Захочешь жениться – невест у нас полно. Я уже женат, сыну три года…"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "– С удовольствием приму твоё предложение, – подумав, ответил Отто. – Когда же ты успел жениться?"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "– Женился я в девятнадцать лет. Помолвлены были еще раньше. Пришлось жениться, когда моя Клара забеременела…"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Сошли с поезда они на маленькой станции утром на третий день пути и сели в рейсовый автобус. Радость не знает национальности. Она у всех народов одинакова. Отто смотрел на плачущих от счастья родителей и жену Генриха, и такая тоска резанула по сердцу, что готов был зарыдать, но не от счастья, а совсем от другого чувства. Там в Сибири его родители ожидают весточки о нём и неизвестно – дождутся ли?.. Генрих представил его родным, как товарища, которому ехать просто некуда. "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {"italic": true}, "string": "Продолжение следует"}], "attributes": []}], "selectedRange": [3953, 3972]}