3
ЗИМНИЙ ШТОРМ 1995 ГОДА. ГИБЕЛЬ «НОВГОРОДЦА» (часть II) | Паблико

ЗИМНИЙ ШТОРМ 1995 ГОДА. ГИБЕЛЬ «НОВГОРОДЦА» (часть II)


04 янв 2024 · 12:41    



Постер автора


Капитан минут десять оценивающе всматривался в иллюминатор в темноту моря. Ветер усиливался с каждым часом. Высота волн увеличилась. Но ещё можно было идти с тралом по ветру и волнам. 

- Так. С тралом мы уже идём сорок минут. Похоже, это последний перед штормом трал. Давай-ка протащим его не четыре, а пять часов. Неизвестно, когда поставим следующий…А может и все шесть часов, если повезёт…В общем, смотрим по погоде. Я в каюту. Попробую вздремнуть, …если получится. В общем, давай, действуй! Да, … и выдерживаем эту изобату (глубину). Через час – полтора случится, что пойдём почти лагом к волне. Неудобно, понимаю. Но что поделаешь. Потерпим. Нужно запастись рыбой. 

- Понял, Василич. Иди-иди, уже, …отдыхай. 



Фото из открытых источников Сети


Вахта старпома только началась. Трал ставили в 03. 30 мск, то есть, в конце вахты второго штурмана. 

Неожиданно, на металлическом внутреннем трапе, ведущем в рулевую рубку, раздался цокот когтей, и через мгновение на мостик на разъезжающихся длинных лапах влетела доберманиха Марта. Это была собака второго штурмана, «прописавшаяся» с разрешения капитана на судне. Третий рейс уже Марта «отбывала» вместе с моряками в море. Поначалу, год назад, второй просил взять её на борт всего на один рейс, так как не с кем было оставить на берегу. Но со временем, она так полюбилась морякам и капитану, что вопрос о её «списании» даже не поднимался. Вместе со вторым она отгуляла отпуск и вернулась обратно на «Косатку». Собака стала заправской морячкой и общей любимицей. По-видимому, она чувствовала это и постепенно наглела. Без спроса совала нос во все закоулки, привязалась к боцману и ни на шаг от него не отходила, когда второй был на вахте или подвахте в рыбцехе. 

Игорь спустился в каюту и, не раздеваясь, завалился на кровать. Устало смежил веки, но сон сразу не приходил. В голове фрагментарно прокручивались эпизоды прошедшего дня. Тревожили его и мысли о налетевшем шторме, сопряжённом с морозом. Обледенения не избежать, это очевидно. Все ли распоряжения он отдал? Ничего не упустил? Да, этот шторм совсем некстати. Опять суток на трое выбьет из привычной колеи. 

Э-эх, … как капитан ошибался. Не трое, а все десять суток «Косатке» предстояло испытывать жесточайший шторм, такой, которого до этого Кондаурову в Баренцевом море видеть не приходилось. Но он об этом пока не догадывался. 

Сейчас же усталость постепенно брала своё. Траулер шёл по волнам и качка не сильно ощущалась. И он, наконец, забылся коротким тревожным сном. 

Из-за духоты дверь каюты была открыта. Сквозь сон Игорь услыхал быстрые цокающие звуки когтей Марты, взбирающейся по трапу в направлении его каюты. Не открывая глаз, он почувствовал, как собака встала перед комингсом каюты. Он знал, что она всегда так делала. 

Марта оценивала обстановку. Ожидала призывной команды и всматривалась пристально в спящего капитана. Не дождавшись реакции человека, собака перепрыгнула через высокий комингс. Подошла к кровати и опять остановилась. Сквозь щёлки век Игорь отметил пристальный умный взгляд любимицы. Марта пристально смотрела прямо в лицо человека, словно гипнотизировала. Вот, она положила передние лапы на кровать и, не отрывая взгляда от лица, медленно задвинула на неё и правую заднюю лапу. А мгновение спустя полностью оказалась под правым боком человека. 

Такие манипуляции Марта проделывала не в первый раз, и это стало уже своеобразной игрой, правила которой были знакомы обоим. Действия животного были отточены до последнего движения. 

Собаке было неудобно. Левый бок её туловища чуть свешивался через край койки, но она деликатно старалась не тревожить спящего. Но, вот она осторожно положила голову на грудь Игоря и продолжала «сверлить» его напряжённым взглядом. Кондауров улыбнулся и собака, точно ждала этого момента. Она тотчас радостно взвизгнула и взгромоздила передние лапы на грудь капитана и попала горячим мягким языком точно в его губы. Тут уж Кондауров, не выдержал и рассмеялся. 

Он потеснился. Освободил место рядом с собой для Марты и ласково стал почёсывать её за ушами. На краю койки собаке лежать показалось не комфортно, и она стала требовать освободить ей место между человеком и переборкой. Кондауров уступил, и они поменялись местами. 

- Я и говорю, Марта, что ты просто обнаглела, дрянная девчонка. 

Собака наконец успокоилась. Устроилась спиной к Игорю, а мордой к переборке, подвернув под себя длинные ноги. На какое-то время такое положение её устроило и спустя пять минут она уже мерно посапывала. Но, буквально через десять минут, в поисках более удобного положения, она начала вертеться, выпрямлять ноги, упираясь ими в переборку и подталкивать капитана своей спиной ближе к краю кровати. 

- Ну, ты и наглая скотина…- незлобиво произнёс Игорь – мало того, что улеглась в чужой каюте и койке, так ещё и законного хозяина выживаешь. 

Конечно же, спать так было совсем неудобно, и Кондауров, уступая собаке, перебрался на диван. Марта уже в голос храпела на кровати капитана. Спустя десять минут, и Игорь крепко уснул. Усталость всё-таки сделал своё дело. 

Проснулся внезапно от сильного толчка. Судно заметно качало, переваливая с борта на борт. Значит, старпом начал подворачивать, стараясь выдержать заданную глубину, понял капитан. Дальше будет ещё тяжелее и неудобнее. Скоро судно станет полностью бортом к волнам (лагом) и валять начнёт вовсю, подумал Кондауров, ясно представив себе положение изобаты на промысловом планшете, соотнося его в уме с направлением ветра и волнения. 

Так оно и случилось через сорок минут. Ещё некоторое время Кондауров вертелся на неудобном диване, пытаясь занять более комфортное положение, чтобы качка не сбросила его на палубу. Но понял всю безуспешность своих действий. Выматерившись про себя, встал и направился на мостик. Марты, между тем, давно и след простыл – качка и её «достала». 

На мостике ему открылась вся полнота картины. Находясь в каюте с подветренного правого борта, он не мог видеть и чувствовать всю мощь набиравшего силу шторма. А тут, на мостике от увиденного он поёжился и передёрнул плечами. Ветер ревел. Брызги, сорванные с огромных волн бешеными порывами ветра, стелились над водой. Атмосфера снаружи представляла какую-то конгломератную смесь воды и воздуха, скрывавшую линию горизонта. Видимость упала до нуля. 



Постер автора


- Всё, Василич, хорошо, что поднялся. Я уж, было, собирался тебе звонить. Пора выдёргивать ловушку. Иначе поздно будет. 

Как бы в подтверждение слов старпома после особенно сильного удара волны в борт траулера, на фабрике загрохотали рассыпавшиеся пустые противни для рыбы (сделанные из нержавейки формы с крышками, куда укладывается сырая потрошёная рыба перед отправкой в морозильные камеры). 

- Да, Федорыч, похоже, действительно пора. Начинаем подъём. Давай сигнал! 

Старший помощник сбавил ход траулера, выключил авторулевой, поставив руль в прямое положение и, подойдя к пульту управления траловой лебёдкой, включил её на подъём. Судно выровнялось по волнам и бортовая изматывающая качка прекратилась. Траловая лебёдка натужно подвывая, начала выборку ваеров. Подъём трала начался. 

Кремальеры внутренней входной двери рубки сдвинулись, дверь распахнулась, и в проёме показался второй штурман. Скидывая прорезиненный фартук, перчатки и нарукавники на палубу перед входным комингсом, улыбаясь, во всё лицо, поднялся по полутрапу в рулевую рубку. Его подвахта на рыбофабрике закончилась. 

- Ну-ууу, Федорыч, ты даёшь! …Только собрались морозильную камеру забивать, …Удар! Баац! …Всё к чертям собачим…Пирамида противней рассыпалась…Рыба на палубе…Азик (имя технолога) матерится на чём свет стоит. 

- Много ещё рыбы не убрано? – спросил капитан. 

- Это была последняя камера…Ну-уу, …ребята там суетятся, собирают то, что рассыпалось…А так, всё…. С последнего подъёма, кстати, десять тонн готовой получилось. 

Идущую по ветру на подъёме трала «Косатку» догоняли попутные волны и через слип широким потоком заливали промысловую палубу. Моряки палубной команды в роконах с капюшонами на головах в укромных углах судна, ожидали подхода траловых досок. Они прятались от ледяного штормового ветра, который уже выл и ревел. Снег зарядами налетал на траулер, временами скрывая промысловую палубу. 

Старпом у пульта траловой лебёдки был напряжён. Вот-вот должны были подойти траловые доски. Приём их на штатные места в такой шторм – весьма ответственная и опасная операция. Но вот доски показались из воды…ещё несколько минут волнения, пока матросы отсоединяли их от ваеров…и, наконец переходные концы сброшены на слип, и выборка трала продолжилась… 



Фото из открытых источников Сети


Наконец пошла сетная часть трала. Подъём близился к концу. Ожидали подход тралового мешка с уловом. К этому времени капитан подвернул судно к волнам таким образом, чтобы корму траулера не подбрасывало, во избежание динамических рывков при подъёме улова. 

Вот, к слипу подошёл мешок. В промежутки между снежными зарядами можно было разглядеть, что улов был, …и не плохой улов. По громкой связи на палубу Кондауров предупредил моряков об осторожности. Но это было лишним и, скорее было сделано для собственного спокойствия. Команда была опытной, тренированной и это был не первый трал, поднимаемый в начинающийся шторм. Наконец, мешок был застроплен. 

Вытяжные гиневые лебёдки натужно взревели и мешок с уловом медленно пополз по слипу судна…Ещё мгновение, …ну же! …Капитану показалось, что выход его из воды замедлился и не хватит мощностей вытяжных лебёдок. 

- Давай! … Давай Федорыч! …только не останавливайся…давай тащи! 

Лицо старпома у пульта управления грузовыми механизмами стало каменно-напряжённым. Но вот мешок перевалил границу палубы и слипа. Старпом продолжал тащить его вглубь судна, подальше от края слипа. 

Всё. Трал на борту. Штурмана в рубке перекрестились. 



Фото из открытых источников Сети


- Кажется, вовремя успели. Уфффф. - перевёл дух Кондауров. – Только-только… в самую точку… Тут, пожалуй, не меньше 20 тонн. 



Постер автора


Капитан минут десять оценивающе всматривался в иллюминатор в темноту моря. Ветер усиливался с каждым часом. Высота волн увеличилась. Но ещё можно было идти с тралом по ветру и волнам. 

- Так. С тралом мы уже идём сорок минут. Похоже, это последний перед штормом трал. Давай-ка протащим его не четыре, а пять часов. Неизвестно, когда поставим следующий…А может и все шесть часов, если повезёт…В общем, смотрим по погоде. Я в каюту. Попробую вздремнуть, …если получится. В общем, давай, действуй! Да, … и выдерживаем эту изобату (глубину). Через час – полтора случится, что пойдём почти лагом к волне. Неудобно, понимаю. Но что поделаешь. Потерпим. Нужно запастись рыбой. 

- Понял, Василич. Иди-иди, уже, …отдыхай. 



Фото из открытых источников Сети


Вахта старпома только началась. Трал ставили в 03. 30 мск, то есть, в конце вахты второго штурмана. 

Неожиданно, на металлическом внутреннем трапе, ведущем в рулевую рубку, раздался цокот когтей, и через мгновение на мостик на разъезжающихся длинных лапах влетела доберманиха Марта. Это была собака второго штурмана, «прописавшаяся» с разрешения капитана на судне. Третий рейс уже Марта «отбывала» вместе с моряками в море. Поначалу, год назад, второй просил взять её на борт всего на один рейс, так как не с кем было оставить на берегу. Но со временем, она так полюбилась морякам и капитану, что вопрос о её «списании» даже не поднимался. Вместе со вторым она отгуляла отпуск и вернулась обратно на «Косатку». Собака стала заправской морячкой и общей любимицей. По-видимому, она чувствовала это и постепенно наглела. Без спроса совала нос во все закоулки, привязалась к боцману и ни на шаг от него не отходила, когда второй был на вахте или подвахте в рыбцехе. 

Игорь спустился в каюту и, не раздеваясь, завалился на кровать. Устало смежил веки, но сон сразу не приходил. В голове фрагментарно прокручивались эпизоды прошедшего дня. Тревожили его и мысли о налетевшем шторме, сопряжённом с морозом. Обледенения не избежать, это очевидно. Все ли распоряжения он отдал? Ничего не упустил? Да, этот шторм совсем некстати. Опять суток на трое выбьет из привычной колеи. 

Э-эх, … как капитан ошибался. Не трое, а все десять суток «Косатке» предстояло испытывать жесточайший шторм, такой, которого до этого Кондаурову в Баренцевом море видеть не приходилось. Но он об этом пока не догадывался. 

Сейчас же усталость постепенно брала своё. Траулер шёл по волнам и качка не сильно ощущалась. И он, наконец, забылся коротким тревожным сном. 

Из-за духоты дверь каюты была открыта. Сквозь сон Игорь услыхал быстрые цокающие звуки когтей Марты, взбирающейся по трапу в направлении его каюты. Не открывая глаз, он почувствовал, как собака встала перед комингсом каюты. Он знал, что она всегда так делала. 

Марта оценивала обстановку. Ожидала призывной команды и всматривалась пристально в спящего капитана. Не дождавшись реакции человека, собака перепрыгнула через высокий комингс. Подошла к кровати и опять остановилась. Сквозь щёлки век Игорь отметил пристальный умный взгляд любимицы. Марта пристально смотрела прямо в лицо человека, словно гипнотизировала. Вот, она положила передние лапы на кровать и, не отрывая взгляда от лица, медленно задвинула на неё и правую заднюю лапу. А мгновение спустя полностью оказалась под правым боком человека. 

Такие манипуляции Марта проделывала не в первый раз, и это стало уже своеобразной игрой, правила которой были знакомы обоим. Действия животного были отточены до последнего движения. 

Собаке было неудобно. Левый бок её туловища чуть свешивался через край койки, но она деликатно старалась не тревожить спящего. Но, вот она осторожно положила голову на грудь Игоря и продолжала «сверлить» его напряжённым взглядом. Кондауров улыбнулся и собака, точно ждала этого момента. Она тотчас радостно взвизгнула и взгромоздила передние лапы на грудь капитана и попала горячим мягким языком точно в его губы. Тут уж Кондауров, не выдержал и рассмеялся. 

Он потеснился. Освободил место рядом с собой для Марты и ласково стал почёсывать её за ушами. На краю койки собаке лежать показалось не комфортно, и она стала требовать освободить ей место между человеком и переборкой. Кондауров уступил, и они поменялись местами. 

- Я и говорю, Марта, что ты просто обнаглела, дрянная девчонка. 

Собака наконец успокоилась. Устроилась спиной к Игорю, а мордой к переборке, подвернув под себя длинные ноги. На какое-то время такое положение её устроило и спустя пять минут она уже мерно посапывала. Но, буквально через десять минут, в поисках более удобного положения, она начала вертеться, выпрямлять ноги, упираясь ими в переборку и подталкивать капитана своей спиной ближе к краю кровати. 

- Ну, ты и наглая скотина…- незлобиво произнёс Игорь – мало того, что улеглась в чужой каюте и койке, так ещё и законного хозяина выживаешь. 

Конечно же, спать так было совсем неудобно, и Кондауров, уступая собаке, перебрался на диван. Марта уже в голос храпела на кровати капитана. Спустя десять минут, и Игорь крепко уснул. Усталость всё-таки сделал своё дело. 

Проснулся внезапно от сильного толчка. Судно заметно качало, переваливая с борта на борт. Значит, старпом начал подворачивать, стараясь выдержать заданную глубину, понял капитан. Дальше будет ещё тяжелее и неудобнее. Скоро судно станет полностью бортом к волнам (лагом) и валять начнёт вовсю, подумал Кондауров, ясно представив себе положение изобаты на промысловом планшете, соотнося его в уме с направлением ветра и волнения. 

Так оно и случилось через сорок минут. Ещё некоторое время Кондауров вертелся на неудобном диване, пытаясь занять более комфортное положение, чтобы качка не сбросила его на палубу. Но понял всю безуспешность своих действий. Выматерившись про себя, встал и направился на мостик. Марты, между тем, давно и след простыл – качка и её «достала». 

На мостике ему открылась вся полнота картины. Находясь в каюте с подветренного правого борта, он не мог видеть и чувствовать всю мощь набиравшего силу шторма. А тут, на мостике от увиденного он поёжился и передёрнул плечами. Ветер ревел. Брызги, сорванные с огромных волн бешеными порывами ветра, стелились над водой. Атмосфера снаружи представляла какую-то конгломератную смесь воды и воздуха, скрывавшую линию горизонта. Видимость упала до нуля. 



Постер автора


- Всё, Василич, хорошо, что поднялся. Я уж, было, собирался тебе звонить. Пора выдёргивать ловушку. Иначе поздно будет. 

Как бы в подтверждение слов старпома после особенно сильного удара волны в борт траулера, на фабрике загрохотали рассыпавшиеся пустые противни для рыбы (сделанные из нержавейки формы с крышками, куда укладывается сырая потрошёная рыба перед отправкой в морозильные камеры). 

- Да, Федорыч, похоже, действительно пора. Начинаем подъём. Давай сигнал! 

Старший помощник сбавил ход траулера, выключил авторулевой, поставив руль в прямое положение и, подойдя к пульту управления траловой лебёдкой, включил её на подъём. Судно выровнялось по волнам и бортовая изматывающая качка прекратилась. Траловая лебёдка натужно подвывая, начала выборку ваеров. Подъём трала начался. 

Кремальеры внутренней входной двери рубки сдвинулись, дверь распахнулась, и в проёме показался второй штурман. Скидывая прорезиненный фартук, перчатки и нарукавники на палубу перед входным комингсом, улыбаясь, во всё лицо, поднялся по полутрапу в рулевую рубку. Его подвахта на рыбофабрике закончилась. 

- Ну-ууу, Федорыч, ты даёшь! …Только собрались морозильную камеру забивать, …Удар! Баац! …Всё к чертям собачим…Пирамида противней рассыпалась…Рыба на палубе…Азик (имя технолога) матерится на чём свет стоит. 

- Много ещё рыбы не убрано? – спросил капитан. 

- Это была последняя камера…Ну-уу, …ребята там суетятся, собирают то, что рассыпалось…А так, всё…. С последнего подъёма, кстати, десять тонн готовой получилось. 

Идущую по ветру на подъёме трала «Косатку» догоняли попутные волны и через слип широким потоком заливали промысловую палубу. Моряки палубной команды в роконах с капюшонами на головах в укромных углах судна, ожидали подхода траловых досок. Они прятались от ледяного штормового ветра, который уже выл и ревел. Снег зарядами налетал на траулер, временами скрывая промысловую палубу. 

Старпом у пульта траловой лебёдки был напряжён. Вот-вот должны были подойти траловые доски. Приём их на штатные места в такой шторм – весьма ответственная и опасная операция. Но вот доски показались из воды…ещё несколько минут волнения, пока матросы отсоединяли их от ваеров…и, наконец переходные концы сброшены на слип, и выборка трала продолжилась… 



Фото из открытых источников Сети


Наконец пошла сетная часть трала. Подъём близился к концу. Ожидали подход тралового мешка с уловом. К этому времени капитан подвернул судно к волнам таким образом, чтобы корму траулера не подбрасывало, во избежание динамических рывков при подъёме улова. 

Вот, к слипу подошёл мешок. В промежутки между снежными зарядами можно было разглядеть, что улов был, …и не плохой улов. По громкой связи на палубу Кондауров предупредил моряков об осторожности. Но это было лишним и, скорее было сделано для собственного спокойствия. Команда была опытной, тренированной и это был не первый трал, поднимаемый в начинающийся шторм. Наконец, мешок был застроплен. 

Вытяжные гиневые лебёдки натужно взревели и мешок с уловом медленно пополз по слипу судна…Ещё мгновение, …ну же! …Капитану показалось, что выход его из воды замедлился и не хватит мощностей вытяжных лебёдок. 

- Давай! … Давай Федорыч! …только не останавливайся…давай тащи! 

Лицо старпома у пульта управления грузовыми механизмами стало каменно-напряжённым. Но вот мешок перевалил границу палубы и слипа. Старпом продолжал тащить его вглубь судна, подальше от края слипа. 

Всё. Трал на борту. Штурмана в рубке перекрестились. 



Фото из открытых источников Сети


- Кажется, вовремя успели. Уфффф. - перевёл дух Кондауров. – Только-только… в самую точку… Тут, пожалуй, не меньше 20 тонн. 

Читайте также

Комментарии 0

Войдите для комментирования
НОВОСТИ ПОИСК РЕКОМЕНД. НОВОЕ ЛУЧШЕЕ ПОДПИСКИ