За веру, царя и Отечество,зачем царские шашки во Второю Мировую войну.

{"document": [{"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "К началу Великой Отечественной войны на вооружении Красной Армии состояло немало оружия, оставшегося с царских времён. И это были не только шашки. Даже во время штурма Берлина красноармейцы пользовались винтовками Мосина образца 1895 года. Другим «старорежимным» оружием был пулемёт «Максим». Артиллерия била немца пушками-трёхдюймовками образца 1902 года. Дореволюционное происхождение имела и часть боеприпасов. Именно в годы Первой мировой войны русская промышленность создала запас снарядов и патронов, который пригодился в 1941-45 годах."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "post-11363-1423553064,5604.jpg", "filesize": 138309, "height": 518, "pic_id": 370058, "url": "https://storage.yandexcloud.net/pabliko.files/article_cloud_image/2023/01/16/post-11363-14235530645604.jpeg", "width": 800}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Так в некоторым кавалерийским частям выдали со склада старые шашки с надписью «За веру, царя и Отечество» …"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Дело было в 1941 году. Николай Дмитриевич Яковлев тогда еще недостаточно знал характер Сталина. Когда Яковлев пришел к нему по вызову, Сталин сразу сунул ему бумагу и сказал: «Это что такое?» Яковлев прочитал. А это жалоба какого-то начальника, что формируемой кавалерийской дивизии выданы шашки, на эфесе которых выгравировано «За Веру, Царя и Отечество». Яковлев воспринял это как серьезный упрек и стал докладывать: ошиблись, не успели, у нас шашки не производятся, и мы пользуемся запасами еще царского времени, но когда мы выдаем формируемым дивизиям эти шашки, стираем эту надпись, ну а здесь пропустили — виноват. Тогда Сталин спрашивает: «А шашкой с такой надписью немцу голову срубить можно?» Яковлев отвечает, мол, можно, конечно. Сталин: «Тогда дай им Бог и за веру, и за царя, и за отечество. А дурака этого, что жалуется — чтобы в Москве больше не было». "}], "attributes": []}], "selectedRange": [546, 546]}