Дед Ефим и Сивохар

{"document": [{"text": [{"type": "attachment", "attributes": {"presentation": "gallery"}, "attachment": {"caption": "", "contentType": "image/jpeg", "filename": "_17f73a10-eda7-4de6-841b-dbb675a2e55a.jpg", "filesize": 198278, "height": 1024, "pic_id": 1039032, "url": "http://storage.yandexcloud.net/pabliko.files/article_cloud_image/2025/11/19/_17f73a10-eda7-4de6-841b-dbb675a2e55a.jpeg?X-Amz-Algorithm=AWS4-HMAC-SHA256&X-Amz-Credential=YCAJEsyjwo6hiq7G6SgeBEL-l%2F20251119%2Fru-central1%2Fs3%2Faws4_request&X-Amz-Date=20251119T161042Z&X-Amz-Expires=3600&X-Amz-SignedHeaders=host&X-Amz-Signature=7e3a5797d46558b915941a9f3ca0e02be8f5cb2766eacd941cb3722912436ce9", "width": 1536}}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Что ж, перед нами не просто история, а настоящая притча из степей, где пыль дорог смешивается с дымом махорки. Посему, слушайте, да не смейтесь слишком громко, чтобы не спугнуть духов чудачеств минувших дней."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "В селе, где аисты в гнёздах вили сплетни о жителях, а куры были главными новостными обозревателями, жил-был старик Ефим. Главным сокровищем его был рогатый компаньон, козёл по прозвищу Сивохар."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Ефим дымил вдумчиво, как философ, уверенный, что лучшие мысли рождаются в клубах ароматного дыма. В его руке папироса становилась кистью, а воздух холстом. Но творить в одиночестве скучно. И однажды, взирая на умные, желтые глаза Сивохара, Ефима осенило: «А почему бы не приобщить к высокому искусству и это бородатое создание?» "}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Сивохар же, был козёл не промах, сразу понял, дело пахнет чем-то куда более интересным, чем полынь. И пошла у них наука. С терпением и ломтем сахара. Ефим, как истинный гуру, учил Сивохара дымить с каким-то неземным, козлиным шармом."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "И вот картина, которую застала юная внучка старика: на завалинке, под щедрым солнцем, восседал Ефим, нашпиливая в гильзу табак с важностью алхимика. А рядом, отбросив земные козлиные предрассудки, вставал на задние копыта сам Сивохар."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Он вытягивал свои губы в этакую брезгливую, но полную нетерпения трубочку, и в глазах его горел огонь самого что ни на есть ценителя никотинового нектара."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "– Нетерпение, брат Сивохар, самое зло и есть, – ворчал Ефим, смачно чиркая спичкой о подошву. – Табак должен прочувствовать огонь, а душа подготовиться."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Он раскуривал свою папиросу, выпускал струйку дыма, оценивая ее цвет и плотность, будто сомелье дегустирует вино. И только убедившись, что творение его рук достойно рогатых уст, он с поклоном протягивал папиросу Сивохару."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Тот, в свою очередь, с важностью заправского аристократа, делал неглубокую, но уверенную затяжку. Дым выходил из его ноздрей струйками, окутывая рогатые виски дымчатым ореолом мудрости."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Для трехлетней девочки это было зрелище грандиознее любого цирка. Огромный, серый, словно высеченный из грозовой тучи, козёл, причастный к таинству взрослых."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Соседи, бывало, качали головами: «Ефим, да он же у тебя сдохнет!» На что старик лишь отмахивался: «Мой Сивохар? Да никогда! Максимум покашляет только на невкусную лозу. А в табаке он знаток! Лучше иного механика в совхозе»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Так и жили они, этот странный дуэт. Пока не пришел черёд Ефиму отправиться в те дальние края, где, будем надеяться, табак сам собой раскуривается в райских кущах."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Село осиротело. Завалинка опустела. А Сивохар, лишившись своего кумира и поставщика зелья, первые дни ходил по двору, блеял тревожно и тыкался рогами в калитку, будто надеялся, что Ефим вот-вот вернется с новым «Казбеком»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Но шли дни, а деда не было. И тогда в козлиной голове, верной и простой, созрел свой, звериный план. Он стал приходить туда, где в последний раз видел Ефима... на кладбище, к свежему холмику, увенчанному скромной звездочкой."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Сивохар ложился на краю могилы, положив тяжелую рогатую голову на копыта, и смотрел в невидимую точку. Он не блеял, не плакал. Он просто ждал. Иногда он вставал, обнюхивал землю и снова ложился, тяжело вздыхая. Соседи, глядя на это, крестились и шептали: «Вот она, верность-то, почище человеческой»."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "А однажды, в тихий вечер, когда солнце косилось сквозь стволы берёз длинными лучами, словно дед Ефим поджигал спичку о край облака, случилось то, что должно было случиться."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Сивохар, тоскуя по ритуалу, по старой привычке встал на задние копыта над могилой. Он вытянул свои губы в ту самую, до боли знакомую, брезгливую трубочку. И замер в этой немой, абсурдной и бесконечно трогательной позе, словно ждал, что из-под земли вот-вот появится заветная папироса."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "И в этот самый миг по тропинке на кладбище шел отец Никодим, местный батюшка, человек простой и душевный. Увидев силуэт козла, возвышающийся над крестом в столь неестественной позе, он остановился, пораженный. Перекрестился."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Осторожно подошел ближе. Сивохар не шелохнулся, погруженный в свое горестное ожидание."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Батюшка почесал затылок под скуфейкой, посмотрел на козла, на могилу Ефима, чьи чудачества знал и любил, и тихо промолвил, качая головой:"}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "– Так-так-так... Верный ты, видно, друг, Сивохар Пахомыч. И скорбишь по-своему. Но, братец мой рогатый, упокой... он не в дыме папиросном. Хотя... – он на мгновение задумался, глядя на умные, печальные глаза животного, – кто я такой, чтобы судить, как тебе по Ефиму тосковать. Может, для вас обоих этот дымок и был самой чистой молитвой."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "Он перекрестил козла, потом могилу, и тихо пошел своей дорогой, оставив Сивохара наедине с его странным, дымным бдением."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "С тех пор козел так и приходил. Он больше не ждал папиросы. Он ждал того единственного, кто видел в нем друга, собрата и ценителя тонкого табачного вкуса. А не просто скотину."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "И в его упрямом, рогатом стоянии над холмиком земли была своя, особая, никому не понятная, но истинная поэзия прощания."}], "attributes": []}, {"text": [{"type": "string", "attributes": {}, "string": "© Ольга Sеребр_ова "}], "attributes": []}], "selectedRange": [2, 2]}